Ей было 6 лет, когда я впервые встретила ее на пляже недалеко от места, где я живу. Я приехала на этот пляж и увидела ее.. Она строила замок из песка или что-то еще и смотрела вверх, ее глаза были голубыми, как море. «Привет,» — сказала она. Я отвечала кивком, не особо в настроении возиться с маленьким ребенком. «Я строю,» — сказала она. «Я вижу это. Что это?» — спросила я, не очень заботливо. «О, я не знаю, мне просто нравится ощущение песка. » Звучит неплохо, подумала я, и сбросила туфли. Мимо пронесся песочник. «Это радость,» — сказал ребенок. «Что? » «Это радость. Моя мама говорит, что песочники приходят, чтобы принести нам радость. » Птица полетела вниз по пляжу. «Прощай радость, здравствуй грусть,» — пробормотала я про себя и пошла дальше. У меня была депрессия. Моя жизнь казалась совершенно несбалансированной. «Как тебя зовут?» — девочка не сдавалась. «Энн,» — ответила я — я Энн Мэтисон. » «А я Лили. Мне 6 лет. » «Привет, Лили. » Она хихикнула. «Ты смешная,» — сказала она. Несмотря на мое мрачное настроение, я тоже засмеялась и пошла дальше. За мной последовал ее музыкальный смех. «Приходите, миссис М, — позвонила она — у нас будет еще один счастливый день. » Последующие дни и недели принадлежали другим: бойскаутам, ПТА-встречам и больной матери. Однажды утром светило солнце, когда я вынула руки из суеты. Мне нужен перерыв, сказала я себе. Меня ждал постоянно меняющийся ветер на берегу моря. Он был холодным, но я шагала, пытаясь вернуть спокойствие, в котором я нуждалась. Я забыла ребенка и была поражен, когда она появилась. «Здравствуйте, миссис М, — сказала она — вы хотите играть? » «Что ты имеешь в виду?» — спросила я с недоверием. «Я не знаю, вы говорите. » «Как насчет шарад?» — с сарказмом спросила я. Она снова засмеялась: «Я не знаю, что это такое. » «Тогда давай просто пойдем. » Глядя на нее, я заметила тонкие черты ее лица. «Где ты живешь?» — спросила я. «Там.» — она указала на ряд летних коттеджей. Странно, подумала я, потому что была зима. «Куда ты ходишь в школу? » «Я не хожу в школу. Мама говорит, что мы в отпуске. » Я болтала с маленькой девочкой, когда мы прогуливались по пляжу, но думала о других вещах. Когда я уехала домой, Лилли сказала, что это был счастливый день. Чувствуя себя на удивление лучше, я улыбнулась ей и согласилась. Три недели спустя я бросилась на свой пляж в состоянии почти паники. Я была не в настроении даже приветствовать Лилли. Я думала, что видела ее мать на крыльце и чувствовала, что потребую, чтобы она держала своего ребенка дома. «Слушай, если ты не против, — сказала я кротко, когда Лилли догнала меня, — я бы предпочла сегодня побыть одна. » Она казалась необычно бледной и запыхавшейся. «Почему?» — спросила она. Я повернулась к ней и крикнула: «Потому что моя мать умерла!» — я подумала, Боже мой, почему я говорю это маленькому ребенку? «О, — тихо сказала она, — тогда это плохой день. » «Да, — сказал я, — и вчера, и позавчера, и…уходи! » «Было больно?» — спросила она. «Когда? » «Когда она умерла? » «Конечно, больно!» — я была сломлена, и продолжила прогулку, чувствуя, как накатывают слезы. Через месяц или около того, когда я следующий пошла на пляж, Лилли там не было. Почувствовав себя виноватой, и признавшись себе, что я соскучилась по девочке, я подошла к даче после прогулки и постучала в дверь. Накрашенная молодая женщина с медовыми волосами открыла дверь. «Привет, — сказала я, — я Энн Мэтисон. Я скучала по твоей маленькой девочке, где она? » «О да, миссис Мэтисон! Пожалуйста, проходите. Лилли так много о вас говорила. Боюсь, я позволила ей побеспокоить вас. Если она причиняла неудобства, пожалуйста, примите мои извинения. » «Совсем нет — она восхитительный ребенок.» — сказала я, вдруг понимая, что имела в виду то, что я только что сказала. «Мне очень жаль. Лилли умерла на прошлой неделе, миссис Мэтисон. У нее была лейкемия. Может, она не сказала вам…» Я пошатнулась, как от удара. Я должна была перевести дыхание. «Она любила этот пляж, поэтому, когда она попросила, чтобы жить здесь, мы не могли сказать нет. Она выглядела намного лучше здесь и имела много того, что она называла «счастливыми днями». Но, последние несколько недель она сдалась…» — ее голос запнулся. «Она оставила вам кое-что … если только я смогу найти его. Не могли бы вы подождать минутку, пока я посмотрю? » Я тупо кивнула, мой мозг отказывался думать, чтобы что-то сказать этой прекрасной молодой женщине. Она вручила мне смазанный конверт с надписью «миссис М», написанной жирными детскими буквами. Внутри был рисунок в ярких оттенках — желтый пляж, синее море и коричневая птица. Внизу были два тщательно написанных предложения, заглавными буквами. «СЕЙЧАС Я СТАНУ ПЕСОЧНИКОМ МОЖЕТ БЫТЬ, ВЫ ТОЖЕ МОЖЕТЕ БЫТЬ» На моих глазах появились слезы, и сердце, которое почти забыло, как любить, открылось широко-широко. Я обняла мать Лилли: «Мне очень жаль. Мне очень жаль. Мне так жаль,» И мы плакали вместе. Драгоценная маленькая картина теперь обрамлена и висит в моем кабинете. Эти два предложения поразительно глубокой мудрости говорят мне о гармонии, мужестве и неприхотливой любви. Подарок от ребенка с морскими голубыми глазами и волосами цвета песка, который научил меня быть добытчиком радости.
