— Давайте разберемся, как вы все-таки называетесь? — Евгений Комиссаров: Если по-русски говорить, то «Балбесы», кто дружит с английским — Balbes Show Band. Второй вариант появился неспроста. Для старшего поколения слово «балбесы» ассоциируется с «дураком», и сразу появляется осторожность, сомнение — приглашать ли нас. У нас был такой случай. Дело было в Заречном, хотели заказать нас на праздник, но в итоге отказались в пользу другой группы, потому что не понравилось название. — А почему шоу (Show)? — Е.К.: У нас нестандартное поведение на сцене. Не просто обычное выступление, а шоу: и игра со зрителями, подколы друг друга во время выступления, и так далее. — Юрий Землянский: Например, из последних чудачеств — наш барабанщик Женя посреди выступления ушел в зал и стал танцевать с девушкой медленный танец. На барабаны поставили звукача, чтобы просто палочкой ритм отбивал. И это нормально, все логично и оправдано. — Я позавидовал вашим сценическим нарядам. Кто для вас шьет? — Ю.З.: Сидели над эскизами вместе с моей женой, но она больше человек вкуса. В основном, образы придумывает она. Для каждого члена группы пытались подобрать индивидуальную вещь: килт, эполет, сварочные очки, шляпа. Хотелось нам как-то выделиться. — Правильно. Я часто говорю, что неуважение — в чем пришел, в том и появился на сцене. — Ю.З.: Да, это сразу снижает по уровню восприятия. — Но вместе с тем ты не брезгуешь и в трениках выступать? — Ю.З.: Был такой период, когда не появились еще костюмы. Мы только-только набирали обороты. Но это были не треники, а штаны с принтом — моя такая мини фишечка. — Знаю, что Юрий служит в пензенском драматическом театре, а остальные участники группы где работают? — Дамир Хайров: Я работаю только музыкантом. Помимо игры в группе, преподаю в школе музыки, еще занимаюсь фрилансом — пишу ноты на заказ. Есть люди, которых в музыкалке научили играть по нотам, но на слух они не могут их снять. — Павел Канакин: Я работаю на заводе в Заречном, но будущее свое хочу связать с музыкой. — Е.К.: Я работаю в музыкальной школе в Заречном преподавателем на ударных инструментах. Также в городе появилась новая музыкальная студия, там я тоже преподаю. — Юрий, кроме театрального образования, за плечами у тебя — консерватория имени Собинова, что значит музыка в твоей судьбе? — Ю.З.: Я не обладаю хорошим музыкальным вкусом. В детстве слушал то, что звучало вокруг: по радио, по телевизору и, в основном, это в голову и попадало. А хороший музыкальный вкус, на мой взгляд, формируется с детства. Хотя я и солист группы, но с музыкой у меня отношения, к сожалению, на «ты». — Я думал, ты всю жизнь мечтал стать рок-звездой. — Ю.З.: Вообще никогда. Когда я пришел в театр, мне Сергей Владимирович Казаков предложил попробовать петь в группе. С тех пор я пробую, уже шестой год. — Д.Х.: Есть такой момент, что у нас все-таки шоу-бэнд. Часто на живом выступлении подача решает намного больше, чем само исполнение. — Как вы нашли друг друга? — Ю.З.: Наш «долгожитель» — гитарист Максим, он был в первоначальном составе. Сегодня он не смог прийти, потому что работает. После него — я. Изначально был многочисленный состав, который менялся постоянно, только название оставалось стабильным. Раньше клавишника в группе не было, и мы взяли к себе Дамира. Еще у нас есть приходящие два человека — трамбонист и вокалистка. Они участвуют в программе каверов «Ленинград». Мы хотели бы развернуться и взять их в состав, но нам не позволяет бюджет. — Как вы подбираете музыкальный репертуар? — Д.Х.: Песни мы берем те, которые на хайпе. Почему бы и нет, народ танцует, им нравится. — Е.К.: Классикой мы тоже не брезгуем, например, Юрий Антонов «Летящей походкой…», немного по-своему ее аранжировали. — А кто работает у вас с аранжировками? — Е.К.: Всем коллективом. В основном, это Дамир и Максим, которые играют на гитаре и клавишах, — гармонические инструменты. Что касается ритма, это, наверное, ко мне ближе. — Что есть у вас в репертуаре? — П.К.: Танцевальные композиции, рок-н-ролл, рэп есть. Полное ассорти. — Есть песни на иностранных языках? — Ю.З.: Да, но их, к сожалению, маловато. — Почему, к сожалению? — Ю.З.: Английский язык для меня — камень, об который я частенько спотыкаюсь. — Может быть, по простому пути пойти — иностранный хит, но с русскими словами? — Д.Х.: Тут такой момент, что мы работаем для людей. А они привыкли слышать песню именно в том варианте, как ее исполняют. Если начинает звучать что-то другое, даже с тем же мотивом, они не воспринимают. — Ю.З.: У нас было несколько перепевок песен — Найк Борзов «Маленькая лошадка» и «Руки вверх» «18 мне уже». Мы их полностью переделали, и не зашло. Обратной реакции не было, не говорю уже про танцы. — Какие иностранные песни ты вынужден был петь? — Ю.З.: Just Like Fire, было просто ужасное исполнение. Я именно вынужден был ее петь на новогоднем корпоративе, там проходила вечеринка в стиле «Алиса в стране чудес». — За какое время вы можете снять песню, если вас попросят? — Д.Х.: Если не особо сложная, то за три минуты. — Е.К.: Один раз послушали и сыграли. У нас такое часто бывает. — Ю.З.: С нами не обязательно даже танцевать. Я бросаю микрофон на сцене, выхожу в народ, и люди со мной поют. — Я понял, в чем заключается прелесть кавер-групп. Люди знают все песни, получается хоровое пение. — Ю.З.: Не всегда люди начинают подпевать. Надо еще суметь подвести к этому. Мы очень сильно стараемся, но иногда это очень тяжело. Перед Новым годом, 30 декабря, мы выступали в зале, где было всего несколько человек. Мы чудили, они с нами пели. Мы не та группа, которая просто выходит на сцену и поет, так нам самим скучно, нельзя отработать мероприятие, если сами не будем от него кайфовать. Нет такого, если нам заплатили мало, то мы будем от этого плохо играть. — Вы исполняете что-то из хитов 80-х? — К.П.: Мы играем «Машину времени», Валерия Сюткина, Владимира Кузьмина. — От женского лица тоже не брезгуете петь? — Ю.З.: Вообще нет. «Ленинград» «Экспонат», Земфиру делали. — В чем феномен вновь возникшей популярности группы «Ленинград»? Раньше их слушали единицы, почему она вдруг стала попсой? — Д.Х.: Скорее всего, Шнуров нашел хороших продюсеров, которые ему придумали стратегию, как сделать так, чтобы «Ленинград» отовсюду звучал. Сейчас же звучит то, что продают, а продают то, во что вкладывают деньги. — К.Е.: У меня другое мнение. У Шнура тексты, которые понятны абсолютно всем, особенно они нравятся подвыпившим людям, когда человек не стесняется и матерком приложить. Музыка у него тоже запоминающаяся и несложная для восприятия. Из-за этого, наверное, такой успех и есть. В их музыке все просто. — Что чаще всего заказывает народ? Озвучьте рейтинг пензенских музыкальных предпочтений. — К.Е.: "Жуки", «Сплин», песня «Батарейка», «Кино». — П.К.: Последнее время «Ленинград» просят, «Алису», «Сектор газа». — Чего вы никогда петь не будете? — Ю.З.: Думаю, дело не в конкретной даже песне. Петь не будем, если это повредит нашему имиджу, авторитету. — Не знаю, что может навредить группе с названием «Балбесы». Вы оправдали себя названием — что хотите, то и творите на сцене. — К.Е.: Тут дело не в том, что играть, а как человек просит. Если он вежливо попросит спеть песню, например, про тюрьму, то почему бы нет. Другое дело, если он требует и грубит. — Часто фотографируются с вами, селфи просят сделать? — Ю.З.: Да, часто. Просят сделать селфи и пацаны, и девчонки, и взрослые мужики. — Авторский материал будет у группы «Балбесы»? — Д.Х.: Когда вдруг у нас будет много денег, то возможно. Для души у меня есть параллельно какие-то другие проекты, чтобы играть музыку, которая не продается вообще. Я отношусь к «Балбесам» как к работе, например, хирург делает операцию в независимости от того, кто перед ним — миллионер или бомж. Мне не нравится ни Шнур, ни та идея, которую он несет, но на концертах я лихо отплясываю под его песни, подпеваю. — А что играешь с удовольствием? — Д.Х.: Под любую песню я тащусь. Просто забываю о том, какая идея в песне, какой тест, что там всего две ноты, моя задача — отыграть. Я включаюсь в режим исполнения. — Самый ваш запоминающийся концерт? — П.К.: Много было случаев запоминающихся, мне больше понравилось играть в пензенской филармонии на благотворительном концерте. Там был крутой звук, и я запомнил это. А так, не выделяю. — Самые забавные случаи? — Ю.З.: В «Чарли» и «Baskerville» было несколько моментов — пробки вырубало, потухал свет, затихали все инструменты, кроме барабанов и мы все равно продолжали свое шоу. — Д.Х.: Однажды, мы договорились об акустическом варианте поздравления милых дам с 8 Марта, на улице. Было холодно, все приготовились, оделись по-зимнему, накутались. Когда пришли на место, оказалось, что будем играем в помещении. А мы же были не при параде, кто в чем пришел, инструментов не было, только акустические. Все выглядело очень забавно. — В каком самом необычном месте приходилось выступать? — Д.Х.: На гонках в «Сурских зорях». — Ю.З.: Была весна, там был жуткий ветер. Когда пел, давился кислородом от того, что сильно задувало воздух в рот. У парней сильно мерзли руки и мы делали паузы между песнями, чтобы отогреться. Мы постоянно оправдываем свое название.
