— Отличается ли публика, которая слушает джаз, в Европе, Америке и России? ДжейДи Волтер: Да, но за некоторыми исключениями. А все потому, что многие основные элементы джаза — ритм, структура и аккордовые прогрессии — обычно знакомы американцам с рождения. То есть имеется культурное понимание джаза даже без образования. Интересно, что культура некоторых стран допускает более экспериментальные варианты этой музыки, трудной для восприятия даже для некоторых американских зрителей. Например, Германия и несколько других стран более открыты для авангарда. Джаз, к сожалению, больше рассматривается как экзотический, а не традиционный вид искусства. Поэтому он много раз упрощался, чтобы быть более доступным для иностранных слушателей. Некоторые говорят, что джаз может быть разделен на два ярких и четких периода, так называемых, «до Паркера» и «после Паркера» [Чарли Паркер]. Также не стоит забывать, что джаз в течение нескольких десятилетий был поп-музыкой. Затем, с появлением рок-н-ролла, он стал более сложным видом искусства. А позднее стал больше «классическим» с более утонченным вкусом и меньшей аудиторией. Серьезные российские джазовые музыканты являются частью нью-йоркской джазовой сцены и понимают все эти нюансы. — Вы видите различие между провинциальными слушателями и жителями мегаполисов? — Да. В провинциях музыкантам следует быть в какой-то степени менее авантюрными, смелыми. Наша цель состоит в том, чтобы привлечь людей, а не отпугнуть их. — Вы тесно сотрудничаете с российскими музыкантами, отличается ли работа с ними от работы с коллегами из других стран? — Все меньше и меньше. В основном, они на равных с большим количеством великих мировых джазовых музыкантов. Раньше отличие было сильнее и заметнее. Удивительно, как за 20 лет современные технологии могут обучить мир. — Вашу манеру исполнения часто сравнивают с Нат Кинг Коулом и Бобби Макферрином. Вы думаете, что это сравнение справедливо? — Я не знаю, что значит справедливо или нет. В начале своей карьеры меня сравнивали с Коулом, позже с Бобби, но люди сравнивают с теми, кого они знают. Эти имена — не первые, которые приходят на ум американцам, когда они сравнивают меня с певцами. — Кого можете выделить из современных джаз-исполнителей, в том числе — из России? — Алина Ростоцкая, Анна Бутурлина, Алина Энгибарян (теперь она в Нью-Йорке). И я знаю, что есть многие другие. Полагаю, что у российских вокалистов есть неправильное представление о некоторых основных элементах джазового пения. Я вижу, что они утверждают, что являются джазовыми певцами, но они используют элементы поп-музыки и другие нюансы, которые не будут пользоваться успехом у американской аудитории. Я сам не являюсь строгим приверженцем классического джаза. Мне нравятся Джан Слейтер из Австралии, Тео Блекмен, Курт Эллинг — хороший друг и колоссальный хранитель идей. Энди Би, Кармен Ланди и многие другие. — Согласны ли вы с мнением, что джаз — это музыка не для всех? — У джаза есть много разновидностей. Я считаю, что каждый найдет для себя что-то: фьюжн, классика, традиция, Новый Орлеан, бибоп, пост бибоп и т. д. и т. п. — Некоторое время вы сотрудничали с рок-группой, но затем снова вернулись в джаз. Что определило ваш выбор? Не думаете ли вы, что могло бы быть интересно объединить эти стили? — Да. Я тогда только закончил обучение и немного устал от джаза. Несколько лет я им не занимался, это позволило мне начать сочинять. Прежде чем возвратился к джазу, я развил уверенность в моих навыках письма. Но я по-прежнему люблю петь и в других жанрах, помимо джаза. — Вы были одним из первых, кто стал использовать электронные эффекты и зацикленные сэмплы во время звукозаписи. Вы — за эксперименты? — Я немного устал от использования электроники и лупов. Большая часть моих записей CD — это прогрессивный джаз без эффектов. Но я был одним из первых в конце XX века, кто очень успешно использовал эти эффекты. Теперь многие люди делают это, а я, напротив, уклоняюсь от их использования, даже немного больше, чем в прошлом. Это может быть экспериментом, но также может быть неотъемлемой частью группы. — Вы также известны как педагог и наставник. Что вы думаете о российском джазовом образовании? — Опять же хочу сказать, что с появлением интернета стало доступно большое количество информации, и уровень музыкантов сильно вырос. — В этом году вы будете выступать на фестивале Jazz May в Пензе. Вы раньше слышали что-то об этом фестивале? — Я узнал о нем где-то в прошлом году и отметил, что в нем принимают участие талантливые музыканты, и фестиваль тщательно планируется. — Пожалуйста, расскажите немного о своем предстоящем выступлении в Пензе. К чему готовиться пензенским фанатам джаза? — Мне нравится быть где-то посередине между классическим прогрессивным джазом и также петь фьюжн/электронный джаз. Пензенской публике я буду рад представить более современную, электронную программу/фьюжн программу. Я буду выступать с великолепным Андреем Кондаковым, с которым сотрудничаю уже приблизительно 20 лет. К нам присоединится его потрясающая группа. Я счастлив приехать и выступить для новой аудитории!
