До сих пор об этих событиях было практически ничего неизвестно. Традиционно считается, что впервые немцы применили химическое оружие в апреле 1915 года против канадских частей под Ипром (отсюда и название «иприт»). Отдельные попытки применить снаряды с отравляющими веществами наблюдались осенью 1914-го на западном (франко-англо-германском) фронте. Намного реже вспоминают о событиях на русском фронте в январе 1915 года, когда впервые произошло именно массированное применение химического оружия. Каких-либо конкретных сведений об этом до сих пор не было. Ходил даже миф, будто бы из-за морозов газ не подействовал, а потому и считать называть эту химическую атаку «полноценной» как-то нельзя. Однако это не так, о чем свидетельствуют исследования кандидата исторических наук Николая Постникова, а именно книги «Убитые на Равке» и «Бои Бзуре и Равке. Перлюстрированные письма, воспоминания, фронтовые корреспонденции». В их основу положены архивные документы (включая немецкие трофейные), материалы, переведенные с немецкого и польского языков. Итак, Первая мировая война, январь 1915 года. После ожесточенных боев под Варшавой и Лодзью, а также в Галиции русский фронт временно стабилизировался. На севере русские армии занимали часть Восточной Пруссии, южнее войска генерала Брусилова вели позиционные бои за Карпаты. В центре же, в Польше, держалась оборона. В частности, у деревни Воля Шидловская войска 6-го корпуса генерала В.И. Гурко блокировали немецкий плацдарм. Именно здесь еще 16 (3) января германцы опробовали первые снаряды с ксилилбромидом против 16-го Ладожского полка. Многие были отравлены, некоторые падали в глубокий обморок без признаков жизни и их, посчитав мертвыми, хоронили с убитыми Николай Постников писал своей книге «Убитые на Равке»: «3/16 января 1915 года, когда Юрьевский полк занимал окопы у фольварка Могелы, находясь под огнём немецкой артиллерии, всего лишь несколько километров севернее, у деревни Гумин, германское командование впервые на Русском фронте применило дьявольское изобретение доктора Г. фон Таппена - химическое оружие, обстреляв снарядами T-Stoff, начинённых ксилилбромидом, позиции 16-го пехотного Ладожского полка. Этот обстрел породил новый, дотоле невиданный, способ уничтожения «живой силы противника», для которого не нужны были ни пули, ни снаряды, не нужны были атаки и рукопашные схватки. Способ, который открыл чудовищную эру уничтожения людьми себе подобных, навсегда отринув героику войны, превратив войну в душегубку. Солдаты и офицеры Ладожского полка стали первыми жертвами этого оружия. Первыми в огромном, скорбном ряду тысяч и тысяч жертв, которым ещё предстояло погибнуть в страшных мучениях или стать немощными калеками с выжженными хлором глазами. В тот день химическое оружие начало свой зловещий, кровавый путь, и первый шаг его был чудовищен. Во время обстрела много солдат, надышавшись газом, попадало в глубокий, без признаков жизни обморок, и многих из них посчитав мёртвыми, видимо, предали земле живыми. Так ли было на самом деле, теперь уже вряд ли когда удастся узнать, но если это произошло, то это была ужасная смерть». Спустя две недели немцы решили прорвать нашу оборону. Они сосредоточили 3 корпуса и более 500 орудий, обрушив на головы наших воинов 18 тыс. газовых снарядов. Солдаты падали отравленными, газ выедал глаза, едкий дым мешал видеть товарищей даже в нескольких шагах, однако они продолжали ожесточенно обороняться, сдержав наступательный порыв противника. Вот как Н.Д. Постников описывает бой на позициях 98-го Юрьевского полка: «Наступило холодное, тревожное утро 20 января/2 февраля, утро третьего дня сражения за Гумин и Волю Шидловскую. То, что началось в то утро, стало кромешным адом. Немецкая артиллерия начала ужасающий артиллерийский обстрел русских позиций. «Орудийные выстрелы сливались в общий вой, солнце померкло, было видно от лидитного дыму не больше, как на пять шагов». Кроме того, на позиции Юрьевского полка немцы вновь обрушили снаряды с ксилилбромидом и, хотя из-за мороза действие газа ослабло, газы «всё равно выедали глаза и многие (солдаты - Н.П.) падали в бессознательное состояние». После артиллерийской подготовки немцы ринулись в атаку на правый фланг и центр обороны полка. Несмотря на потери и отравление газом, «юрьевцы» отбили первую атаку. Отчаявшись прорвать оборону на этом участке, немцы ударили по левому флангу. Преимущество атакующих в численности было видимо столь велико, что немцы просто подавили «юрьевцев» своей массой, но даже тогда, когда сражаться казалось, не имело смысла, солдаты и офицеры бились до конца, дорого продав свою жизнь врагу. В 3 часа дня солдаты, посланные с передовой к офицеру связи, доложили, что «большинство окопов в руках немцев», но оставшиеся в живых солдаты и офицеры, стиснув зубы, продолжали стрелять в наседающего врага и убили столько, сколько смогли, и когда патроны закончились, никто не побежал и не сдался. В последние минуты своей жизни, уже сознавая, что смерть неминуема, «солдаты распоясывались и сбрасывали шинели» и, выйдя из окопов, ударили в штыки, схватившись намертво с ненавистным врагом и через мгновенье «всё перемешалось». За несколько дней боев 6-й корпус облился кровью, оставив лишь незначительную полоску территории. Конечно, в стратегическом контексте эти события имели отрицательные последствия: русское командование (в частности, главнокомандующий фронтом Н.В. Рузский) переоценило значение развернувшихся боев, призванных отвлечь внимание от концентрации крупных сил в Восточной Пруссии. Итогом стало поражение 10-й армии и гибель целого корпуса в Августовских лесах. Однако разве ошибка генералов отменяет героизм русских солдат? Разве их подвиг не заслуживает памяти? Если вынести за скобки спорадические попытки применять отравляющие вещества ранее, то именно здесь и началась история химической войны, которая унесла жизни сотен тысяч солдат с разных сторон. В России производство собственного химического оружия (снаряды с газом, а затем и баллоны, распыляющие отравляющие вещества) началось в 1916 году Во время Брусиловского прорыва тысячи газовых снарядов обрушились уже на головы наших врагов. Русская армия одержала блестящую победу, прорвав вражеский фронт и чуть ли не поставив Австро-Венгрию на грань поражения. Несколько раньше, в мае 1915 года, началась активная работа по разработке систем мер против химического оружия. Большую роль здесь сыграли и сотрудники Российского общества Красного Креста и Московского отделения Русского физико-химического общества. Именно член последнего Зелинский летом 1915-го изобрел метод активирования угля, которые в дальнейшем был положен для создания одного из наиболее известных противогазов. В сентябре же 1915 года статский советник Н.А. Шилов создал передвижную химическую лабораторию, которая действовала на театре военных действий (собирала необходимые сведения о применении противником газов и средств защиты от них). В дальнейшем на средства Всероссийского земского союза были созданы первые противогазовые передвижные отряды, которые учили солдат на фронте носить противогазы и действовать в условиях применения врагом отравляющих веществ. Сам процесс назывался «окуриванием», газ либо распыляли в ложбинах, либо в специальных палатках. История химической войны на русском фронте знает еще немало других интересных из значимых страниц, о которых не напишешь в одной статье. Всех интересующихся приглашаем 26 февраля в 17.00 на ВДНХ, в Павильон книги (находится недалеко от Хованского входа). Здесь состоится презентация книг Н.Д. Постникова, который впервые описал бои января 1915 года у Воли Шидловской. А затем состоится дискуссия на тему химического оружия в годы Первой мировой войны, в которой участие примут известные военные историки.
