Печаль, уныние, отчаяние ассоциируют с депрессией. Сейчас каждый второй вам объяснит, что эти проблемы требуют помощи психолога, а то и психиатра. И верно, нередко помощь психолога или психиатра оказывается решающей, вытягивая человека от погружения в депрессивное состояние.
Но не всегда.
Состояния печали и уныния пристально изучались задолго до возникновения и психиатрии, и психологии с духовной стороны. Они входят в классическую восьмерку главных страстей.
Страсть, по определению святителя Феофана Затворника, – это «греховная склонность… постоянное желание грешить известным образом».
Помилуйте, какое «постоянное желание грешить известным образом», если мне так плохо, что я жить не хочу? Ладно там – блуд, чревоугодие, тщеславие, но печаль? Но уныние?
А вот монахи давних веков пишут об этих двух бедствиях души как о страстях. Потому что видят тут плененность грехом, отсутствие свободы. Я не хочу скорбеть, роптать, унывать – но скорблю, ропщу, унываю! Я не свободна от этого ужаса, этой тоски…
Есть мнение, что аскетические сочинения не нужны мирянам, что это только для монахов и читать простому православному человеку надо не «Лествицу» и «Добротолюбие», а современных авторов.
Но ведь святые подвижники писали исходя из огромного внутреннего опыта прежде всего о человеке как таковом, о том, что общее для всех людей. И все главные страсти – они ведь не чисто монашеские, они всечеловеческие. Просто у них есть и сугубо монашеские проявления, на которые, естественно, обращают особое внимание авторы, адресуясь к монахам. А основное-то – про глубину всечеловеческого опыта в свете Божией правды. Про то, что относится к многодетной матери или топ-менеджеру точно так же, как к аскету, уединенному в пустыне.
Вот, пожалуйста, читаем и узнаем свое. Про себя.
Иоанн Кассиан Римлянин.
«Иногда без всяких наличных причин <…> внезапно схватывает нас такая прискорбность, что мы не бываем в состоянии принять с обычною приветливостью посещение даже самых дорогих и нужных нам лиц, и что бы ни было ими сказано в подходящем разговоре, почитается тогда нами неуместным и лишним; и не дается им никакого приятного ответа, по причине преисполнения всех изгибов сердца нашего желчною горечью».
Или его же описание (я частично отфильтровываю и заменяю слова «инок», «келья» «братия»):
«Когда уныние нападает на бедную душу человека, то порождает ужасание от места, отвращение к дому и презрение к ближним, живущим вместе или на расстоянии, как к нерадивым и совсем не духовным, самого же совсем разленивает и отбивает от всякого дела, каким обычно занимается он в своем обиталище. И к чтенью приступить не допускает, и заставляет воздыхать и жаловаться, что, столько времени проживши, нимало не преуспел и никакого не стяжал плода духовного…»
Я долго пыталась и не могла разобраться, почему это две разных страсти, хотя 2-й том «Добротолюбия» был моей духовной палочкой-выручалочкой: это такая энциклопедия по восьми главным страстям: читаешь о мучающей тебя страсти у всех авторов – и всегда случится открытие, найдется тонкий к случаю совет, наблюдение. Вся книга в закладочках и подчеркиваниях!
Для нас уныние и печаль – примерно одно и то же. А для отцов-аскетов – разное, хотя все они говорят и о связи этих страстей.
По словам преподобного Нила Синайского, «рыкающий демон печали, ища поглотить душу, наипаче нападает на нее в скорбях, уготовляя место и духу уныния, чтобы вдвоем сильнее омрачить душу и погубить труды ее».
Печаль – это та боль, которую приносит нам несоответствие наших пожеланий к миру, ближним, течению событий с тем, что происходит. «Печаль бывает следствием неудовлетворения самолюбивого пожелания, а пожелание такое сопряжено со всякой страстью», – поясняет Иоанн Кассиан Римлянин. Меня оскорбили, оклеветали, поступили несправедливо…
«Печаль рождается от того, что противно (беды, скорби, огорчения): от печали же происходит мрачное расположение духа (как говорится: он не в духе); а от них обоих порождается бессмысленная бранчливость (ворчание на всё)». (Пояснения в скобках к Иоанну Кассиану – святителя Феофана Затворника.)
«Ибо бесстрастного не уязвляет печаль, как одетого в броню не пронзает стрела», – поучает Иоанн Кассиан.
Но ведь я печалюсь и оттого, что вокруг столько боли и несправедливости, что страдают невинные, «нет правды на земле» и мир вообще катится в тартарары … Это самая болезненная печаль.
От такой печали я в юности впала в прямое богоборчество: Господи! Зачем Ты создал такой мир? – возвращаю билет, как Иван Карамазов! Не могу выносить этого всего!
На этом самом болезненном примере особенно понятно, почему печаль – грех: несогласие с Божией волей, неумение принять ее.
Но как, как победить эту боль?
Преподобный Ефрем Сирин напоминает нам слова апостола: «Верен Бог, Который не попустит вам быть искушаемыми сверх сил, но при искушении даст и облегчение, так чтобы вы могли перенести» (1Кор. 10:13). «Ибо Он знает, сколько душа должна подвергаться испытанию и искушению, – столько и попускает. Если горшечник, сделав сосуды, не положит их в печь, чтобы обожженные отвердели, то не бывают они годными к употреблению людям. Но и, полагая их в печь, знает он, сколько времени должно держать их в огне, пока не сделаются годными, и не оставляет их в печи сверх надлежащего времени, чтоб перегорев не истрескались; и опять не вынимает прежде времени, чтоб не остались не доделанными и не годными к употреблению…»
«Скорби и искушения делают душу благоискусною и твердою, если она мужественно, охотно и с упованием на Бога переносит все случающееся, с несомненной верою ожидая избавления от Господа и милости Его».
Значит, вера Богу. «Мужественное упование» – это прекрасно! Но откуда взять это мужество?
«Неисполнившиеся желания произращают печали; а молитвы и благодарения заставляют их завянуть», – говорит Иоанн Кассиан. Вот это – молитвы и благодарения – на все случаи печали предлагают нам отцы. Пусть неискренние поначалу, механические – но если они станут постоянными, их освоит ум, а потом и сердце! Душа-христианка опознает в этой благодарности родное, необходимое ей для исцеления.
А как благодарить за скорби, учит нас все христианство, начиная с Заповедей блаженства. «Если приобретем миротворную в тяжелых обстоятельствах радость, то легко будем с благодарением отражать ее находящие прискорбности и не допускать в себя рыкающего демона печали» (преподобный Нил Синайский).
И покаяние: «Как вода стесняемая поднимается вверх, так и душа, угнетенная бедами, востекает в покаянии к Богу и спасается» (преподобный Иоанн Лествичник).
И еще простой совет преподобного Иоанна Кассиана о скорбях отношений: «Между гневающимися движется посредствующая печаль. Если тот, кто из них отрезвится первым, восстанет от страсти и подаст другому руку извинением, то он прогонит горькую печаль».
Увы, это многолетняя моя «главная страсть» – при том, что те, кто со мной знаком, знают меня как человека веселого, смешливого, отзывчивого и увлекающегося.
Что же это за греховное состояние? Уныние – это «изнеможение души» (прп. Нил Синайский), «расслабление души» (прп. Иоанн Лествичник), духовная лень.
«Воздрема душа моя от уныния» (Пс. 118, 28) – приводит слова псалма преподобный Иоанн Кассиан и добавляет: «И подлинно, не тело, а душа дремлет в это время. Ибо душа, уязвленная стрелою этой разорительной страсти, действительно засыпает для всякого стремления к добродетели и наблюдения за своими духовными чувствами».
Вот картинка уныния в изображении преподобного Нила Синайского:
«Глаз унылого непрестанно обращается на дверь, и мысль его мечтает о посетителях; скрипнула дверь, и он вскакивает; послышался голос, и он выглядывает в окно, и не отходит от него, пока не соскучится».
Надо понимать, что греховное уныние – это не депрессия и не выгорание. Это тяжелое томление и желание отвлечься от всего духовного: и от молитвы, и вообще от того, чтобы остаться наедине со своей душой, понять себя, увидеть себя в свете совести.
Очень это проявляется в отношении к духовным книгам – совершенно не лежит душа к такому чтению (и слушанию!). Об этом преподобный Ефрем Сирин говорит: «Кто ленивее того жаждущего, который сидит близ источника и не протянет рук, чтоб, взяв воду, утолить жажду? – И кто нерадивее человека, который владеет книгою и нерадит о чтении?» Вот оно там, спасение, помощь, ты это знаешь – но из рук валится…
Замечательно описывает это преподобный Нил Синайский: «Унылый, читая книгу, часто зевает и клонится ко сну, потирает лицо, тянется, поднимая руки, и, отворотив глаза от книги, пристально смотрит на стену; обратившись опять к книге, почитает немного, переворачивая листы, любопытствует видеть конец слова, считает страницы, делает выкладку о числе целых листов, осуждает почерк и украшения – и наконец, согнув книгу, кладет под голову и засыпает сном не очень глубоким, потому что голод начинает уже тревожить его душу и заставляет позаботиться и о себе».
«Когда заметишь в себе, что скучно для тебя чтение Божественных Писаний и неохотно слушаешь духовные наставления, – предостерегает преподобный Ефрем Сирин, – тогда знай, что душа твоя впала в тяжкую болезнь. Ибо это – начало злоумия, которым болевшие пожали плод смерти».
И такое же отвращение ко всякому испытанию своей совести – невозможность подготовиться к исповеди.
Как же спасаться от этой изнурительной духовной лени?
«От уныния врачует терпеливость и то, чтоб делать свое дело, (несмотря на недостаток охоты), со всяким самопринуждением, из страха Божия. Во всяком деле определи себе меру и не оставляй его прежде, чем кончишь; также молись разумно и усиленно – и дух уныния бежит от тебя» (Преподобный Нил Синайский).
В этом состоянии мы обычно ищем спасения в каких-то внешних занятиях, встречах, развлечениях. А преподобный Ефрем Сирин говорит: «Если найдет на тебя дух уныния, не оставляй своего дома, но противостань сему духу с терпением. Да не убедит тебя помысел, внушающий перейти с места на место. Ибо если склонишься на сей помысел, то никогда не будет у тебя терпения».
«Будем тверды сердцем, – убеждает он, – потому что слабость сердца противна добродетели. Не станем малодушествовать, если случится с нами небольшое уныние, но будем сами себя приневоливать, подобно доброму путнику. Путник, когда случится ему ослабеть на пути, не отказывается от цели дальнейшего путешествия, но утешает себя словами: «еще немного, и дойдешь до ночлега, и отдохнешь». – И Господь, видя, как мы принуждаем себя, подаст нам силу и облегчит затруднения».
А вот даже не о молитве, а об обычных трудовых обязанностях «самозанятого» (отфильтруем чисто монашеские детали):
«Когда настанет утро, брат встает и, сотворив молитву, принимается за рукоделие. Тогда ненавистник добра, демон, влагает в него помысел уныния.
Если брат при нашедшем на него унынии продолжает работать и трудиться, то, при содействии благодати, отгоняет тогда от себя уныние. Если же брат, когда найдет на него уныние, не отражает его от себя терпением, то бывает побежден им и отдается ему в плен. Дав волю помыслу, начинает он говорить сам в себе: «Сегодня чувствую себя как бы расстроенным, и недомогаю. Дам себе ныне отдых, а наутро сделаю за два дня». Так брат в этот первый день ничего не делает, мечтая наутро вознаградить сие опущение. Наутро же ненавистник добра демон напускает на него еще сильнейшее уныние, нежели вчерашний день. Тогда уже одолеваемый помыслами брат встает и оставляет рукоделие – и или совсем не занимается им, или занимается кое-как, не как делом».
Как знакомо!
И еще прекрасный совет преподобного Ефрема – обращаться вслух к своей душе, собеседовать с ней. Конечно же, это возможно только при уединении, но действительно ободряет и вразумляет. «Если будет тревожить тебя уныние, не упадай духом, но помолись Господу, да даст тебе терпение. По молитве же сядь, и, собрав помыслы свои, утешай псаломски душу свою: «вскую прискорбна еси, душе моя? И вскую смущаеши мя? уповай на Бога, яко исповемся Ему, спасение лица моего, и Бог мой» (Пс. 41, 6). Скажи также: «чего расслабла ты, душа моя?..» – и далее обращает к душе все новые слова псалмов, которые, конечно, в памяти и в сердце каждого монаха.
Мы не умеем говорить с душой псалмами, но при искренней попытке такого обращения и у нас обнаружатся сокровенные в сердце слова Писания и, главное, сама память христианства нашего, забытого нами. А может, просто своими словами пожалуемся своей душе на ее же лень и уже простой детской, даже обиженной (на себя обиженной) молитвой обратимся к Богу – и получим укрепление.
Рисунки Екатерины ВАТЕЛЬ
Запись «Чего расслабла ты, душа моя?..» Как святые отцы помогают справляться с печалью и унынием впервые появилась Милосердие.ru.
