Освободить Освенцим: гид по проекту "Человек и катастрофа" в Еврейском музее

В Еврейском музее и центре толерантности 28 января открылся проект "Человек и катастрофа", приуроченный к 70-летию со дня освобождения узников Освенцима советскими солдатами.

"Человек и катастрофа" - это две персональные выставки: "Теряя лицо" бельгийского художника Яна Ванрита и "Знаки" российского фотографа Егора Заики. Корреспондент M24.ru пообщался с авторами и составил путеводитель по проекту, который рассказывает о трагической истории XX века.

"Теряя лицо", Ян Ванрит

"Я родом из семьи, многие члены который состояли в движении сопротивления нацистам. К сожалению, все они были арестованы и отправлены в концентрационные лагеря.

Вторая мировая война стала важной частью истории нашей семьи. Когда я рос, мне много рассказывали о ней. Я рисовал войну, рисовал свою семью в контексте войны.

Еще у меня было много друзей от которых я узнал о Холокосте и депортации евреев из Бельгии в Аушвиц.

Две эти темы - депортированные из Бельгии евреи и моя семья, противостоявшая нацистам, слились воедино. И я начал создавать портреты бельгийских евреев, отправленных в Аушвиц".

"Первую работу этого проекта "Портрет дяди" я создал в 1988 году. Моему дяде и маме (они были близнецами) было по 16 лет, когда они стали участниками сопротивления, а в возрасте 18 лет дядя попал в концентрационный лагерь - кто-то "сдал" его и его товарищей в Гестапо.

Мой дядя, когда был маленьким, очень любил играть на аккордеоне. И я создал картину, на которой аккордеон превращается в здание концентрационного лагеря".

"Фотографии, которые послужили основой для портретов, я нашел в архивах маленького бельгийского городка, где располагались специальные казармы: в них собирали евреев перед тем, как посадить на поезд и отправить в Аушвиц.

Имена людей, чьи фотографии я находил, были известны. Так же как и даты их рождения, и их происхождение - многие из них оказались родом из Восточной Европы.

Фотографии я выбирал интуитивно. Наверное потому, что когда вы видите кого-то и начинаете ему симпатизировать, то зачастую не можете объяснить, причину этой симпатии.

Все снимки были черно-белыми. Персонажи сами подсказывали мне, какие цвета использовать для портретов. Каждый раз, когда я принимался за работу, у меня не было четкой идеи относительно того, куда я буду двигаться.

Все герои разные - и портреты тоже разные, выполнены в разных техниках. Есть более классические портреты, есть более абстрактные. Все зависело от самих героев".

"Самуил был родом из семьи, которую я знал: его племянник - один из моих близких друзей.

Самуил стал единственным, чью фотографию я целенаправленно отправился искать в архивах. Маленького портрета, как в случае с другими, не нашел. Зато там был снимок Самуила в полный рост. Таким я его и нарисовал".

"В семье этого мальчика было пять человек, и все они были изображены на одном фото. Этот снимок я поначалу принялся рисовать целиком. Там были родители мальчика, две сестры. Все они были депортированы, и никто не вернулся.

Когда я увидел мальчика - а он был самым маленьким в своей семье, - то просто не мог поверить, что кто-то способен сделать нечто плохое такому крошечному ребенку.

И я решил сфокусироваться на малыше. Если приглядеться, на картине можно увидеть наброски других членов семьи, которые я потом стер".

"Все люди, которых я нарисовал, стали жертвами концлагерей. Никто из них оттуда не вернулся. Многие считают, что я дал им новую жизнь с помощью этих портретов. Воскресил память.

Оформление выставки - это идея архитектора Сергея Чобана. Зал напоминает по форме концентрационный лагерь, изображенный на "Портрете дяди". Только в Москве моя выставка оформлена таким образом".

Фотопроект "Знаки", Егор Заика

"Я занимаюсь этим проектом уже около трех лет. История настолько обширна, что я пока не считаю ее законченной и продолжаю работать, ездить, снимать.

Мне захотелось описать места, которые напрямую связаны с историей лагерей и с произошедшими там событиями, но в основном остались неописанными широко, неупомянутыми. Хотелось дать представление современному человеку о том, что самые гнусные и страшные вещи могут внешне выглядеть абсолютно не так, как мы себе представляем - не внушать никакого ужаса и опасения. Например, как замаскированные под душевые газовые камеры.

Я пытаюсь провести небольшое исследование, поразмышлять о том, как люди, которые становились узниками, могли видеть окружающие события. Поэтому часто снимаю пейзажи. Я езжу не только в концлагеря, но и в другие связанные с теми событиями места - окрестности лагерей, гетто и так далее".

"Есть знаменитый кадр из фильма "Список Шиндлера": ворота, в которые входит поезд с заключенными. Используется образ из лагеря Аушвиц-Биркенау. Кадр правдивый, но поезд начал входить в ворота только в начале 1944 года. До этого рядом, метрах в 750, находилась платформа. Туда привозили людей, они выходили из поезда, проводилась селекция: кто остается на работы, а кого сразу отправляется в газовые камеры. Теперь по дороге от платформы к лагерю - детская площадка".

"На бывшей вилле Теодора Эйке - одного из основателей системы нацистских концлагерей - сейчас находится молодежный хостел, но построен он очень бережно и с большим уважением. У этого хостела скорее образовательная функция, он сделан не для развлечения туристов. В основном в нем живет молодежь, приезжающая летом с образовательными программами изучения лагеря, который находится неподалеку.

Подобные места никуда не исчезают, нельзя их просто сравнять с землей. Нужно научиться жить с ними, поменять их назначение, включить в окружающую действительность".

"Этот лагерь смерти – Треблинка. Автобусная остановка стоит на месте бывшей станции, куда привозили евреев. Туда прибывали эшелоны – заключенные ждали, пока освободится путь в лагерь.

Когда я фотографировал там, из одного дома вышел дедушка, который мне рассказывал, что в детстве он жил в этой же деревне и видел, как на станцию приезжали поезда с заключенными, которые просили воды".

"Нескольких специально отобранных еврейских мужчин и женщин из лагеря Аушвиц привезли в небольшое местечко во Франции, где они были умерщвлены в газовой камере - для изготовления антропологических пособий, демонстрирующих неполноценность еврейского народа. Само здание газовой камеры было оборудовано в бывшем танцевальном зале трактира "Штуткоф-Инн", где отдыхали лыжники. Ресторан здесь существует по сей день".

Анна Теплицкая