— Посоветоваться хочу, — вздыхает сорокапятилетняя Ксения. — Решили мы с мужем разводиться. За восемнадцать лет брак изжил себя, вместе нам уже быть невозможно. Проблема у меня теперь только одна — сын!..
— Да ладно тебе, причем тут сын-то? Макс взрослый уже, школу заканчивает. Катастрофой развод родителей для него точно не станет!
— Да я не об этом! Понимаешь... Есть у меня «скелет в шкафу». Дело в том, что Максима я родила не от мужа. Не очень красивая история, да...
— Подожди. Получается, муж не в курсе? Растил чужого ребенка, как своего?
— В том-то и дело... Да знаю я, что полностью не права, и поступила ужасно. Вопрос в том, что делать теперь? Сказать правду? Мужу сорок шесть лет, он в сына вложил всю душу. Правда его просто убьет, я думаю. Да и как Максим воспримет это все, большой вопрос... С другой стороны, сейчас муж успеет еще найти женщину помоложе и родить своего кровного ребенка. А через несколько лет для этого может быть уже поздно...
...Сыну Ксении, Максиму, семнадцать. Парень у нее получился замечательный: веселый, самостоятельный, спортивный, очень искренний и открытый. Максим отлично учится, готовится поступать на физмат. Учителя утверждают, что у мальчика незаурядные способности к точным наукам, поэтому с поступлением в выбранный вуз проблем быть не должно.
С детства Макс очень привязан к отцу, пожалуй, даже больше, чем к матери.
С самого начала муж Ксении занимался ребенком не меньше жены: вставал ночами, гулял с коляской, купал и кормил. Именно папа научил Макса читать, играть в шахматы, кататься на велосипеде, плавать, привил любовь к математике и физике, воспитал настоящим мужчиной.
— Отец, каких поискать! — завистливо вздыхали подруги. Ни у кого из них мужья так много детьми не занимались.
Сын и отец понимают друг друга с полуслова и жизни один без другого не мыслят.
— Так я и не решилась рассказать правду за семнадцать лет...
— Слушай, а ошибки быть не может? Мне кажется, Макс даже внешне похож на твоего мужа!
— К сожалению, нет! — вздыхает Ксения. — Я совершенно точно уверена, что отец моего сына — другой человек...
***
Правду говорить уже поздно, и теперь уже пусть все остается, как есть? Пусть у отца будет сын, его гордость и отрада, а у сына — любящий отец? Не тот отец, кто родил, а тот, кто вырастил...
Правда сейчас сделает несчастными как минимум двоих?
А может, лучше поздно, чем никогда?
