Тело: у каждого своё. Земное, смертное, нагое, верное в рассказах современных писателей / Сост. Вероника Дмитриева. – М.: АСТ, Редакция Елены Шубиной, 2024. – 512 с. – 7000 экз. (Москва: место встречи)
Да, это, конечно, не очень этично – писать рецензию на сборник, в котором есть и твой собственный текст, но книга получилась настолько удачная, что я решила отбросить ложный стыд. Главная проблема подобных коллективных сборников, где разные авторы препарируют по мере сил и способностей одну и ту же тему, – в том, что очень трудно сформулировать ту самую тему. Сделать так, чтобы она заинтересовала и авторов, и читателя. Лишь в этом случае собранные под одной обложкой рассказы не станут, по одному недоброму выражению, «братской могилой» вымученных историй, уныло повторяющих друг друга если не сюжетом, так настроением. Телесно ориентированный сборник, вышедший в серии «Москва: место встречи», избежал этой опасности. 39 рассказов российских авторов, включая покойного классика Фридриха Горенштейна, составили своего рода исследование, захватывающее и откровенное (порой чересчур откровенное, на мой пуританский вкус). Рождение, взросление, мучения, старение и умирание нашего или какого-то другого тела (помним: у каждого своё) – в общем-то именно об этом писать интереснее всего и за рамками поставленной задачи. Здесь каждому есть что сказать, но при этом следует быть осторожным, чтобы не перейти ту тонкую грань, за которой гримасничает пошлость. И в случае «Тела» это почти всем удалось.
Кажется, нет ни одной телесной темы, которой не коснулись бы авторы сборника. Беременность и рождение ребёнка («Мы с тобой одной крови» Екатерины Манойло), влечение и секс («Населённые пункты» Алексея Федорченко), в том числе секс «возрастной» (очень сильный текст Елены Посвятовской «Пятница вечер»). И вечная борьба с лишним весом («92 кг» Евгении Некрасовой), и ненависть к своему телу («Кк» Татьяны Замировской), и пластические операции («Подтяжка» Николая Коляды), и старение («Реплика» Григория Служителя), и даже взаимоотношения друг с другом разных частей тела («Пионы» Майи Кучерской) или внутренних органов, готовых стать арт-объектом («Хрустальный желудок ангела» Марины Москвиной).
«Последнее, что она видит перед тем, как исчезнуть, – её идеальное тело улыбается и плачет, и его все обнимают и поздравляют, и оно действительно идеальное, и как жаль, что дальше оно пойдёт без неё одно, пойдёт без неё само: бедное, белое, красивое, самое красивое в мире, самое лучшее, лучше всех» (Т. Замировская, «Кк»).
Что интересно, тяга к разнообразию проявилась здесь не только в сюжетах, но и в жанрах, и в этом, конечно, отдельная заслуга редактора-составителя сборника Вероники Дмитриевой, допустившей соседство рассказов, написанных в классической манере, каковых большинство, со стихами («Здесь, при жизни» Аллы Горбуновой, «По контуру тела» Татьяны Стояновой и пр.), эссе – Евгения Водолазкина и Василия Авченко, и даже пьесой – «Пионы» Майи Кучерской. Этот жанровый разнобой не только не раздражает, но, напротив, помогает воспринимать книгу единым целым, а не одинокими голосами, так и не слившимися в общее пение. Здесь звучит хор, в котором слышен каждый голос. Более того, если продолжить развивать телесную тему, можно заметить, что разные тексты авторов связаны друг с другом, как те самые органы тела, – вот это желудок, это – матка, а это, пожалуй, мозг…
«В дальнейшем ничего интересного из области подмены тел и препарирования трупов в жизни Евгения не происходило. Лишь однажды его попытался пригласить один телеканал на съёмку программы о расчленении питерским профессором Соколовым тела любовницы-студентки. Отказавшись участвовать в программе, Евгений тем не менее полюбопытствовал, почему выбор пал именно на него. «Вы тоже питерский профессор», – было ответом.
Евгений мог бы сказать, что он студенток не расчленял, что его должность соответствует академической, а не университетской системе: он не профессор, а ведущий научный сотрудник. Но не сказал, избегая дальнейших вопросов: куда, например, ведущий? Ограничился анекдотом. На ленте новостей: в Москве две женщины не поделили мужа. А в Петербурге – поделили» (Е. Водолазкин, «Чьё тело?»).
Сборник «Тело», насколько мне известно, долгострой. Редактор-составитель признавалась в том, что работа над книгой шла медленно и в целом непросто. Но, может, поэтому всё и получилось в итоге так, как надо? Видно, сколько труда, вкуса и любви вложено в это издание. И в обложку, в которой использована работа Виктора Пивоварова. И в чуткие иллюстрации Евгении Двоскиной. И в трогательные «телесные» признания авторов, добавивших к стандартным автобиографическим справкам интимные штрихи. Как раз тот случай, когда о теле говорится с душою.
«Иглой циркуля мы выцарапали на запястьях, ты – «А», я – «Н». Соединили-прижали кровоточащие буквы, испачкали кровью твой белый фартук. Не пошли на химию и целовались в школьной раздевалке...
Через двадцать лет в торговом центре Peek & Cloppenburg я увидел тебя на встречном эскалаторе. Ты узнала, крикнула:
– Я стала маркизой! Мои дети – потомки Каролингов!» (А. Федорченко, «Населённые пункты».)
