Писатель Федор Раззаков о кадрах в руководстве КГБ на фоне активизации «диссиды» в СССР, Чехословакии и Польше. Часть 6-я
Историк и писатель Федор Раззаков продолжает свой рассказ о том, как разваливался СССР, для телеграм-канала «Незыгарь». В очередной части он рассказывает о том, как менялось руководство КГБ с момента прихода туда Юрия Андропова. «Андроповцы», «глубинники» и «брежневцы»; Польша, входившая в сферу влияния Ротшильдов; реакция Леонида Брежнева на встречу Леха Валенсы с папой римским — обо всем этом рассказывает Раззаков.
Семен Цвигун, несмотря на то, что в органы пришел до войны (1939), в «глубинный КГБ» не входил. Он почти 30 лет прослужил в контрразведывательных периферийных подразделениях (Молдавия, Таджикистан, Азербайджан), и на Лубянке считался пришлым «смершевцем». Филипп Бобков чуть позже скажет: «Среди профессиональных чекистов Цвигун отнюдь не слыл авторитетом». Бобков принадлежал к «глубинникам», которые недолюбливали «регионалов», особенно из мусульманских регионов. И хотя Леонид Брежнев добился назначения Цвигуна не просто замом Юрия Андропова, а его первым замом (фактически — наследником), он не мог изменить клановые нравы, царившие на Лубянке.
В итоге «глубинники» старались отсечь Цвигуна от важной информации. Это была обычная аппаратная борьба, которую Цвигун потом иносказательно опишет в фильме «17 мгновений весны» на примере III Рейха. Он был на фильме консультантом (С. Мишин), а сценарий писал Всеволод Ежов — работник Международного отдела ЦК КПСС.
Сам Андропов, придя в КГБ (1967), первое время тоже воспринимался многими чекистами как пришлый «партиец».
Даже «глубинники», приведя Андропова к власти, старались, чтобы его свобода на Лубянке была ограничена некими рамками. Борясь с этим, он старался продвигать своих людей на ключевые посты, чтобы сужать возможность манипулировать в отношении себя: вывел «прослушку» (2-й отдел, который занимался слуховым контролем телефонов и помещений) из отдела опертехники, сделав самостоятельным отделом — 12-м. И во главе его ставил своих людей — сначала Алексея Кривошеева (1967-1970) (с 1961-го он трудился под началом Андропова в должности инструктора Отдела соцстран), затем — Юрия Плеханова (1970-1983) (он был референтом Андропова с 1965-го). Секретариат возглавил (1967-1971) сначала Владимир Крючков (работал ещё в Венгрии в 1954-1957, где Андропов был послом, а Крючков — 3-м секретарем), потом (1971-1979) — Павел Лаптев (отдел соцстран, сектор Албании).
Ещё одного своего «кадра» — Федора Мочульского, тоже работавшего с ним в Отделе соцстран (сектор Китая), Андропов сделал замначем ПГУ (Первое главное управление КГБ). Напомню, что ПГУ тогда возглавлял «глубинник» Александр Сахаровский, но в 1971-м его сняли. Эта отставка связана с событиями — в Польше. Там весной 1971-го разгорелся скандал вокруг операции «Железо» (или «Залив»). Суть ее была в том, что польские разведка и контрразведка (с ведома ЦК ПОРП) создали структуру (более 30 человек), занимавшуюся контрабандой золота и валюты на Запад. Все средства шли на финансирование спецопераций, но также использовались для личного обогащения членов этой группы. Было присвоено более 80 кг золота, около 150 тысяч долларов и 5 млн злотых. Эту операцию вскрыли специально.
В декабре 1970-го в Польше сменилось партийное руководство (вместо «бетонного» Владислава Гомулки пришел либеральный Эдвард Герек) и «францисканец» от ПОРП Францишек Шляхциц с помощью скандала с операцией «Железо» убрал из I Департамента (разведка) «бетонного» Мирослава Милевского (тот стал вице-министром МВД без кураторства разведки), а сам Шляхциц стал главой МВД, а потом (1972-1974) секретарем ЦК ПОПР (куратором спецслужб). Главой I Департамента стал Ю.Осек, работавший по «еврейской» линии в Тель-Авиве (1956-1959) и Париже (1964-1968). Эти рокировки отозвались и в Москве снятием Сахаровского, который знал об операции «Железо». И был «завязан» на «группу Милевского».
Сахаровского убрали из ПГУ, но ввели в ГК — Группу консультантов при Андропове, которую создали «глубинники».
Новым главой ПГУ стал Федор Мортин — «партиец», связанный с «глубинным КГБ». За ним стоял «глубинник» Александр Панюшкин (чекист с 1927) — экс-глава ПГУ (1954-1955), затем занимавший пост завотделом загранкадров ЦК КПСС.
Но 1-м замом к Мортину Андропов приставил своего человека — Крючкова, готового в любой момент возглавить ПГУ. Этот момент наступил в 1974-м, когда Андропов уже был членом Политбюро (апрель 1973) и стал более независим от «глубинников». И когда 12 ноября 1974-го скончался Панюшкин, то уже на следующий день был снят Мортин, которого сменил Крючков.
1-м замом у него остался «глубинник» Борис Иванов (чекист с 1939) — креатура «глубинника» Евгения Питовранова (чекист с 1938). Другим 1-м замом возле Крючкова был «моряк» Михаил Усатов — человек «брежневца» Георгия Цинева (тот перевел его с Северного флота в Москву, сделав главой 6-го отдела (контрразведка в ВМФ) 3-го упра (военная контрразведка) (1966-1968), секретарем парткома 3-го упра (1968-1970) и секретарем парткома всего КГБ (1971-1974).
Так в ПГУ выстроилась триада из «андроповца», «глубинника» и «брежневца».
С приходом в ПГУ Крючкова произошла и замена начальника I Департамента МВД в Польше: вместо Ю.Осека пришел «францисканец» Ян Словиковский, работавший с Осеком по «еврейской» линии в Тель-Авиве (1954-1958).
В свете того, что Польша входила в сферу влияния Ротшильдов, «еврейская» линия была одной из важных в работе как польской, так и советской разведок (в 1973-м в КГБ появился антисионистский отдел). Эта смена глав внешних разведок в СССР и Польше происходила синхронно и связана была с «разрядкой» и капитализацией обеих систем.
Андропова ввели в Политбюро не случайно. Он курировал внешнюю разведку и должен был включить ее в процесс «разрядки». От «глубинников» этот процесс контролировал Сергей Кондрашев (чекист с 1947), который вошел в группу по подготовке Заключительного акта СБСЕ в Хельсинки (1975).
После подписания этого акта «диссида» в СССР обрела второе дыхание. Та же ситуация случится и в Польше, благодаря тамошним «францисканцам» в СБ. Обратим внимание, что там в декабре 1973-го сменился начальник III Департамента (антидиссидентский) — им стал «францисканец» Адам Кшиштопорский, при котором оппозиция еще сильнее развернула свою деятельность. В 1978-м польские диссиденты из КОС-КОР встретились на польско-чехословацкой границе с диссидентами из чехословацкой «Хартии-77» (лидер — Вацлав Гавел). Антидиссидентское Х Управление КНБ ЧССР тогда возглавлял (1974-1982) В. Старек, который перед своим назначением на этот пост (в конце 1973-го) учился… на курсах ВКШ КГБ в Москве. Там его и «благословили», что вылилось в бездействие польской беспеки по отношению к расшатыванию социализма в ПНР.
К концу 70-х влияние «мипсовцев» в КГБ заметно выросло, поскольку «глубинников» становилось все меньше в силу их возраста (одни умирали, другие уходили на пенсию). Но самые влиятельные «глубинники» (Питовранов, Иванов, Кондрашев, Бобков и др.) все еще были сильны в КГБ и по мере своих сил и возможностей помогали Андропову в его продвижении к посту генсека. Это была их общая стратегическая цель. Но 1-й зам Андропова Цвигун путал «глубинникам/мипсовцам» все карты с самого начала — с 1967 года. Отрезанный от важной информации, он все-таки нашел на кого ему опираться в КГБ и выстроил свою параллельную структуру.
Цвигун в качестве первого зампреда КГБ СССР сначала курировал четыре управления: 3-е (военная контрразведка), 5-е (идеология), 7-е (наружка) и 10-е (учет/архив).
Но в 1970-м от него ушли «наружка» и «архив», зато пришел Второй главк (контрразведка) и пограничники. Брежнев тогда победил «шелепинцев» и, обретя еще больший вес, готовился, чтобы оттеснить Алексея Косыгина от международной стези в свою пользу. И расширял зону влияния своих «кадров» в КГБ, хотя «глубинники» этому сопротивлялись.
Так, они отобрали контрразведку у «брежневца» Цинева, передав его «глубиннику» Григорию Григоренко (чекист с 1940), но Брежнев назначил Цинева главой 3-го главка (особые отелы в СА и ВМФ) и замом Андропова. А Цвигуна, как уже упоминалось, куратором 2-го главка, так как «двойка» была важна в плане сбора ценной информации.
Но «глубинники» стали отсекать от нее Цвигуна. Ведь главк был вотчиной «глубинников»: 1-й зам — Федор Щербак (чекист с 1941), начотделов: 1-й (США) — Евгений Расщепов (чекист с 1949), 3-й (ФРГ) — Николай Новик (чекист с 1937, бывший начохраны Иосифа Сталина), 4-й (Восток) — Николай Перфильев (чекист с 1948) и т. д. И тогда Цвигун нашел опору в пограничниках. Их курировал Виктор Чебриков, но Цвигун его отодвинул после конфликта с китайцами на острове Даманский (март 1969).
«Погранцы» в КГБ держались обособленно и тоже делились на кланы — по направлениям охраны границ: европейское (западное), азиатское (восточное), кавказское, дальневосточное и т. д.
Цвигун служил в КГБ на трех направлениях: 11 лет в Молдавии (западное), 8 лет в Таджикистане (азиатское), 5 лет в Азербайджане (кавказское). И уже в 60-х двигал своих людей с этих участков наверх.
Так, главой важнейшего подразделения погранвойск (параллельной «глубинникам» структуры) — Разведупра ГУПВ (в него входили разведка, контрразведка, спецтехника, оперобеспечение, аналитика) в 1963-1969 был Николай Киженцев — «молдаванин», как и Цвигун (служил в Кишиневском ПОГО в 1953-1956). В 1969-м Цвигун поставил его главой Среднеазиатского ПО, а главу последнего — Федора Кузьмичева, которого знал с начала 60-х (Цвигун был главой КГБ Таджикистана, а Кузьмичев — начвойск Туркменского ПО в 1961-1963) сделал главой Разведупра.
В конце 1972-го Цвигун выдвинул на пост начальника ГУПВ «кавказца» Вадима Матросова — разведчика-«профи». Он служил в азербайджанской Ленкорани (1938-1941), был замглавой Разведупра (1957-1958), начвойск Закавказского ПО (1963-1967), когда Цвигун был главой КГБ Азербайджана (1963-1967). Весной 1967-го их переводят в Москву: Цвигуна — 1-м замом к Андропову, а Матросова — 1-м замом к «главному погранцу» Павлу Зырянову, которого он потом и сменит с подачи Цвигуна.
Были и другие рокировки в пользу Цвигуна и Цинева. Главой Особых отделов КГБ по Московскому ВО стал «кавказец» Михаил Соколов (1970) — он был «главным особистом» по Бакинскому округу ПВО (1967-1970). А главой кадровой «кузницы» (Высших погранкомандных курсов) стал Василий Щур (1975), служивший с Цвигуном в Молдавии в 1945-1950 (Щур был помначем в Политотделе). Цинев перебросил завсектором органов ГБ в Админотделе ЦК «смершевца» Николая Душина (1970).
Но в апреле 1973-го Андропова ввели в Политбюро. И «глубинники» стали наступать.
Они подмяли МИД (Андрей Громыко), создав там Службу безопасности (1973), а во главе поставили «глубинника» Михаила Курышева (чекист с 1943) — «птенец» Питовранова и куратор МИПСА в Вене (1972-1973). Они убрали (1974) из Админотдела ЦК Душина, приведя туда Николая Челнокова из 2-го упра (контрразведка). А Кузьмичева в Разведупре ГУПВ поменяли (1974) на «глубинника» Кондрашева, под началом которого Курышев работал в Вене (1960-1962).
То есть Цвигуна и Цинева снова хотели лишить источников «инфы». Но те не сдавались. Цвигун приставил замом к Кондрашеву своего человека, проделав с «глубинниками» то же, что те делали с ним — лишал «инфы». Этим человеком был Владимир Шишлов, служивший в Дальневосточном ПО (1971-1974) у Николая Пескова. А тот служил в Азербайджане (1959-1963) и был замначвойск в Закавказском ПО (1963-1967), где познакомился с Цвигуном. В итоге Пескова тоже перевели в Москву — замкомвойск МВО (1975).
Также Цвигун не дал «глубинникам» сместить Матросова, а в 1976-м усилил его позиции, сделав у него 1-м замом Юрия Нешумова, служившего в Азербайджане (1958-1963) и начпогранвойск в Средней Азии (1973-1976).
Входя в «ближний круг» Брежнева, Цвигун знакомил его с ситуацией, сложившейся в КГБ. Как опытный аппаратчик, генсек умело играл на противоречиях внутри различных кланов, для чего ему и нужна была «инфа» из всех силовых ведомств: КГБ (Цвигун, Цинев), МВД (Николай Щелоков) и минобороны, где генсек опирался на своих фронтовых друзей: Константина Грушевого (член Военсовета, нач. Политупра Московского ВО в 1966-1982) и Петра Ивашутина (глава ГРУ в 1963-1987). С Грушевым Брежнев в 30-е годы учился в металлургическом институте и был на партработе в Днепропетровском обкоме. Вместе воевали на Северо-Кавказском фронте: Грушевой — как член Военсовета, а Брежнев служил в Политупре. Там они познакомились с Ивашутиным — замначальника Особого отдела на Севкавфронте (1941-1943). Это было фронтовое братство, прошедшее испытание огнём.
Когда летом 1980-го забурлила Польша, Брежнев получал «инфу» от разных структур, но больше всего — от Андропова, который, возглавляя Отдел соцстран (1957-1967), особое внимание уделял Польше. Но по мере обострения ситуации, Брежнев понял, что «инфа» ему подается однобокая.
И вспомнил о Цвигуне, имевшем опыт работы по «польской» линии: он служил в контрразведке Молдавского МГБ (1946-1955), боровшегося с боевиками «Железной гвардии». А те были на связи с бандеровцами из ОУН-УПА, истреблявшими поляков.
У Брежнева были книги Цвигуна («Мы вернемся», «Возмездие»), где речь шла о тех событиях, за которые Цвигун потом был награжден орденом Возрождения Польши.
В декабре 1980-го Цвигун сменил руководство погранвойсками Западного округа (Белоруссия), граничившего с Польшей. Начвойск стал Илья Калиниченко из клана «молдаван» (как и Цвигун), служивший в погранвойсках в Молдавии (1950-1953, 1964-1968). А его 1-м замом (начштаба) стал «кавказец» Иван Сагайдак, бывший начштаба в Нахичеване (1960-1967), когда Цвигун был главой КГБ Азербайджана. Но Андропов не дал сместить Георгия Ковтуна — зама Калиниченко. В 1971-1978 он был 1-м замом у начальника Секретариата КГБ СССР Павла Лаптева, а тот с конца 50-х работал с Андроповым и теперь был его «правой рукой». Зато был убран из Разведупра «глубинник» Кондрашев, которого сменил его зам Шишлов — человек Цвигуна. Это стало возможным, как только Цвигун стал членом ЦК КПСС (март 1981). И хотя Кондрашева ввели в ГК (Группа консультантов при Андропове), но Разведупр «погранцов» снова стал целиком работать «под Цвигуном».
Между тем 15 января 1981 года лидер «Солидарности» (он же агент польской СБ «Болек») Лех Валенса прибыл в Ватикан и встретился с Папой Римским. Они договорились, что свои деньги за оппозиционную деятельность Валенса будет хранить в Ватиканском банке (к 83-му накопит более 1 млн. долларов). За этой встречей внимательно следили и в Москве. И уже на другой день Брежнев позвонил двум «молдаванам» — Константину Черненко и Цвигуну.
Телеграм-канал «Незыгарь»
