В Белом доме весьма болезненно реагируют за заявления собственных граждан, которые ставят им в пример российского лидера. В Соединенных Штатах все чаще можно услышать из уст простых американцев, и даже на страницах газет мнения о том, что их стране не хватает такого лидера, как Владимир Путин.
В том смысле, что российский президент заботится исключительно о нуждах своей страны и своего народа, в отличие от хозяина Белого дома, который разбазаривает деньги из казны на агрессивную внешнюю политику.
Американским чиновникам, конечно, больно слышать такое сравнение с Путиным явно не в свою пользу, из-за чего образ российского лидера в США продолжают рисовать в темных тонах, и всячески вкладывают это в умы американцев.
По мнению местного журналиста Такера Карлсона, демократы во главе с Джо Байденом навязали американскому народу «демонический» образ российского президента, и многие в этот образ верят.
Хотя никому из этих наивных граждан Америки ни Россия, ни лично Путин ничего плохого не сделал.
Однако теперь не только внешняя, но и внутренняя политика США держится на ненависти к российскому лидеру.
А кто не сумел в себе разжечь эту ненависть, тот шпион или, как минимум, ненадежный гражданин пророссийских взглядов.
И смысл такой политики Белого дома вполне понятен. Все больше простых американцев задаются вопросом – разве это вина Путина, что в США процветают расизм, безработица, обнищание населения, пандемия, повышение цен и еще сотни внутренних проблем?
И если гражданам постоянно не втолковывать, что Путин «плохой», плохими, в конце концов, окажутся сами хозяева Белого дома и Госдепа.
И так будет продолжаться и дальше, поскольку у американских властей великая обида на российского лидера.
Во-первых, он и Россия сорвали планы Запады по «монополизации» мира, и фактически разрушили однополярность.
Во-вторых, в отличие от настоящего патриота Путина, сами политики из США таковыми не являются и, более того, не могут позволить себе быть патриотами.
Поэтому у Байдена рейтинг доверия чуть более тридцати процентов, а у Путина – за восемьдесят. Как такое можно простить?
