Во имя науки одержимые ученые часто ставят эксперименты, которые могут стоить им жизни, однако, это их не останавливает.
Одни идут на этот риск осознанно, другие даже не подозревают об опасности.
Далее предлагаем познакомиться с семью экспериментами, закончившимися весьма трагичным образом.
Смотритель Lincoln Park Zoo, крупного чикагского зоопарка, внезапно обнаружил в своих владениях нового питомца — небольшую змею. Чтобы избежать риска, на ее опознание отправили профессионального герпетолога, доктора Карла Шмидта. К сожалению, змея оказалась африканским бумслангом, причем довольно ловким. Доктор получил укус, пока пытался классифицировать змею, но в отчаяние впадать не стал. Шмидт точно знал, что получить вакцину вовремя не сможет и потратил последние несколько дней своей жизни на документирование происходящих с его телом процессов.
Первое негласное правило химии — не пробовать на вкус то, что выходит из вашей реторты. Но Карл Шееле, видимо, эту мудрость еще не освоил. Впрочем, жил он еще в те времена, когда кислород называли «горящий воздух», так что — простительно. Шееле успел открыть целый ряд элементов в периодической таблице (барий, вольфрам и уже упомянутый кислород), пока привычка пробовать материалы на язык не свела его в могилу.
Любой список смертельно опасных экспериментов был бы неполон без Марии Кюри. Лауреат Нобелевской премии и блестящий ученый, Мария имела дурную привычку брать текущую работу на дом. Почему дурную? Потому что большую часть времени эта неординарная женщина проводила за изучением радиоактивных материалов. Мария носила образцы руды прямо в карманах и без малейшей тени сомнения бралась за настройку включенного рентгеновского аппарата. Ее документы и имущество до сих пор считаются небезопасными из-за радиации.
Работа с активными веществами, определенно, требует некоторых мер предосторожности. Об этом, к сожалению, позабыл химик Арутюн Крикор Даглян, умудрившийся выронить кирпичик карбида вольфрама прямо на реактор. Звучит, как плохая новость, правда? Даглян, понимая, что до взрыва остается всего несколько минут, разобрал стенку реактора вручную и устранил неполадку. В процессе он получил смертельную дозу облучения, но зато спас тысячи жизней.
После спровоцированной Дагляном аварии, ядро плутония осталось на том же месте. Лаборатория Лос-Аламоса проводила множество опасных экспериментов — и ружье выстрелило во второй раз. Физик Луи Слотин решил использовать отвертку там, где предписано использование специальных лабораторных сепараторов. Металл вступил в реакцию с ядром, вызывав мощнейший радиационный выброс. Слотин умер через десять дней, а плутониевую сферу (получившую к тому времени прозвище «демонический шар») уничтожили в экспериментальном ядерном взрыве на одном из островов атолла Бикини.
И, наконец, научная катастрофа, которая не закончилась смертью экспериментатора. Во время работы над синхрофазотроном U-70 Анатолий Бугорский попал под пучок протонов высокой энергии. Половина лица незадачливого ученого тут же опухла. Врачи ожидали скорой смерти Бугорского от радиационного отравления. Тот, однако, выжил, отделавшись лишь потерей слуха, параличом лицевого нерва и постоянными судорогами. История заканчивается на хорошей ноте: бесстрастно документируя свое состояние, Анатолий Бугорский смог получить степень доктора философии.
Интересы Александра Богданова варьировались от политики до философии и науки, но именно эксперименты с переливанием крови стали причиной гибели ученого. Полагая, что кровь других людей способна омолодить его тело, Богданов начал процедуры в начале 1924 года. Естественно, такой блестящий эксперимент вовсе не требовал никакого дополнительного контроля. В результате поклонник средневековых алхимиков влил в себя зараженную туберкулезом и малярией плазму, от чего и почил.
