– «Спартак» сегодня был лучше нас в реализации моментов. И, естественно, он создал больше возможностей для этого, – заявил на традиционной пресс-конференции, состоявшейся по окончании встречи, главный тренер воронежской команды Дмитрий Пятибратов. – Мы очень плохо начали матч. Сейчас пообщались с ребятами в раздевалке, у нас был откровенный мужской разговор. Я знаю, в чем проблемы. Будем прикладывать все усилия, чтобы в кратчайшие сроки их решить.
– Райан Сенхаджи в предыдущем матче с «Акроном» допустил ошибку, которая привела к пропущенному голу. И сегодня он много ошибался. Что, на ваш взгляд, происходит с этим защитником, который на финише прошлого сезона был одним из наиболее надежных игроков «Факела»?
– Знаете, сегодня и помимо Райана достаточно много людей у нас играло совсем не в тот футбол, который хотелось бы видеть. Поэтому по персоналиям говорить не стану. Хочу сказать, что сегодня, наверное, будет отправная точка в понимании нашего дальнейшего развития. Мы очень расстроены результатом. И я благодарю болельщиков, которые нас всегда поддерживают. На самом деле, они удивительные люди. При таком результате они скандируют «Факел»!
Лично мне сегодня было как-то стыдно реагировать на их поддержку. Тем более что матч перенесли из Воронежа, а болельщики приехали сюда в таком количестве. Будем разбираться. Главное, что мы знаем, в чем проблема. И знаем, как ее решить. Нужно время, и необходимо набраться терпения. Но жизнь преподнесла нам урок, и надо очень быстро реагировать на то, что происходило сегодня на поле.
– Дмитрий Анатольевич, как вы вообще узнали о переносе матча в Москву? И сказалось ли это на подготовке команды?
– О том, что игра будет перенесена, нам сказали руководители клуба. Конечно, это повлияло на подготовку. Наш тренерский штаб приехал только накануне матча с «Акроном», провели одну тренировку в неоптимальном составе. Потом было восстановительное занятие и дорога. Естественно, лучше спокойно готовиться к игре дома, чем ехать.
– Сейчас у «Факела» непростая ситуация, надо выбираться из нижней части турнирной таблицы. Насколько его нынешний состав готов к решению задачи по выживанию в Премьер-лиге?
– Будем справляться. Дело не в отсутствии или наличии футболистов, а в том, что всем нам надо много работать. Вот и все. Понятно, что сейчас ситуация нас не устраивает. Но она не критическая, ведь впереди весь чемпионат. Надо собраться, меньше разговаривать и больше делать.
– О чем вы говорили с командой в перерыве? Ведь на второй тайм она все-таки нашла мотивацию, не развалилась.
– Сказали ребятам, что надо продолжать играть, стараться. Нельзя быть равнодушными на поле, когда приезжает столько болельщиков. Могут не получаться какие-то комбинации, но мужское должно присутствовать в нас всегда. Борьба, страсть, единоборства – это то, чем всегда славился «Факел». О том и поговорили в раздевалке. Поражение поражению – рознь. Можно проиграть, но внутри ты будешь расстроенным, однако не удрученным.
Сегодняшний матч оставил слишком много вопросов. Поэтому в перерыве мы постарались сделать так, чтобы ребята вернулись в игру. Требовалось забить один мяч. Тогда, возможно, и появились бы предпосылки для спасения этого поединка. Радует, что мы не бросили играть. И вы видели, что после матча многие футболисты рухнули на газон. Наверное, от того, что все силы они оставили на поле. Вопрос в том, сколько этих сил у нас было сегодня.
– После отставки Игоря Черевченко ходило много разговоров о том, что уже не каждый тренер согласится идти в «Факел». Ведь в воронежском клубе наставникам дают всего несколько месяцев, а затем увольняют. Какие мысли у вас были перед переходом?
– Могу сказать только за себя. Конечно, я не переживал, не боялся, что что-то не получится. Я очень хорошо знаю ребят, которые находятся сейчас в команде, и понимаю то, как выйти из сложившейся ситуации. Мы с тренерским штабом приложим максимум усилий, чтобы это сделать. И футболисты здесь нам помогут. «Факел» – тот клуб, в который я готов прийти всегда. В какой бы лиге он ни играл, и в каком бы состоянии ни находился на данный момент. Поэтому при общении с руководителями у меня был только один вопрос: когда я могу приехать?
