26 июля отмечается второе обретение мощей виленских мучеников. Эти святые пострадали за веру во Христа в XIV веке. Однако в 1920 году они вновь стали участниками судебного дела, возбужденного государством против Церкви.
Святые Антоний, Иоанн и Евстафий, известные как Виленские мученики, служили при дворе великого князя Литовского Ольгерда (1345–1377). Князь исповедовал язычество, однако стремление к выгодному браку с витебской княжной Марией Ярославной побудило его принять христианство. Крестился не только сам князь, но и некоторые из его придворных, и в их числе — Нежило и Кумец, будущие мученики-братья Антоний и Иоанн.
По политическим соображениям Ольгерд временами отходил от православия. Есть даже версия, которая противоречит приведенной выше, что князь принял крещение лишь перед смертью. Вероятно, именно в период забвения Ольгердом христианской веры и пострадали Антоний и Иоанн. Согласно их официальному житию, за соблюдение постов и ревностное исполнение христианских обычаев они были брошены в тюрьму и вскоре один за другим были повешены. Немногим позже участь мучеников разделил их юный родственник Круглец, который в крещении принял имя Евстафий. Все это произошло в столице Литовского княжества Вильно (совр. Вильнюс).
Святых Антония, Иоанна и Евстафия стали почитать уже вскоре после их мученической кончины. Инициатором канонизации был святитель Алексий, митрополит Московский, обратившийся с соответствующей просьбой к Патриарху Константинопольскому Филофею, в юрисдикцию которого входила в то время Русская Церковь. Окончательное прославление мучеников в лике святых произошло не позднее 1374 года, когда часть мощей святых была перенесена в Константинополь.
В самом Вильно мощи святых мучеников, начиная с XVII века, хранились в Свято-Духовом монастыре. Но спустя почти шесть веков после преставления святых постигло новое испытание.
В 1915 году, в ходе Первой Мировой войны, немцы подступали к литовской столице. Опасаясь за сохранность святынь, архиепископ Литовский и Виленский Тихон, ставший впоследствии Патриархом Всероссийским, вывез мощи святых в Москву, где они были помещены в Донской монастырь.
Набожные москвичи потянулись в монастырь, чтобы поклониться святым. У раки с их мощами люди получали исцеление от тяжелых болезней. При одном из таких исцелений присутствовала прихожанка монастыря Евдокия Андреевна Волкова. Увидев чудеса, творимые по молитвам святых, она захотела привезти частичку их мощей на свою родину, в Смоленскую губернию.
При ее содействии и непосредственном участии Патриарха Тихона икону с частицей мощей Виленских мучеников передали во Владимиро-Екатерининский монастырь Гжатского уезда. Жители близлежащих деревень, узнав о чудесах, стали часто приходить в монастырь и молиться у этой иконы, так же получая благодатный ответ на свои просьбы о помощи. Об этом всенародном почитании игуменья монастыря матушка Серафима неоднократно сообщала в письме к архиепископу Назарию, управляющему Донским монастырем.
Но не только архиепископ узнал о почитании Виленских святых: прежде чем попасть к адресату, письма подвергались перлюстрации в Наркомате юстиции. Следователь Шпицберг, специализирующейся на борьбе с религией, не только прочел письма, но и начал борьбу против Виленских угодников. В книге о патриархе Тихоне писатель Михаил Вострышев приводит текст письма, которое в мае 1920 года Шпицберг пишет следователю Наркомюста:
«Из прилагаемых копий писем усматривается, что игуменья <…> Серафима, получив от патриарха Тихона частицы мощей т. н. виленских угодников Иоанна, Антония и Евстафия, занимается спекуляцией на почве распространения религиозных суеверий среди отсталых крестьянских масс о чудесных явлениях, происходящих с больными после прикосновения их к этим предметам».
В монастыре начались обыски: искали письма патриарха Тихона, в которых содержались бы сведения о пересылке из Москвы мощей святых. Матушка Серафима, насельницы монастыря и простые верующие подверглись допросам, во время которых от них требовали признаться в инсценировке совершенных по молитвам Виленских мучеников чудес.
Раздражало власти и то, что в день памяти святых в Донском монастыре собиралось много верующих, в том числе представители рабочего класса, «авангарда революции».
В это время в советской России уже шла кампания по вскрытию и осквернению мощей — так власть хотела дискредитировать Православную Церковь. Надругательству уже подверглись мощи святых Александра Невского и Сергия Радонежского. Пришел черед и Виленских мучеников.
Чтобы избежать глумления над святыней, архиепископ Назарий сам произвел осмотр мощей. Иеромонах Досифей, хранитель мощей, снял с мощей верхние покровы, под которыми обнаружились кости, покрытые высохшей кожей, сохранившей цвет живого тела (восковой). «Мощи святых Виленских угодников представляют собой типичные мощи святых, почитаемые Православной Церковью», — было сказано в заключении. Несмотря на это власти провели медицинскую экспертизу, которая объявила подложными результаты осмотра мощей, проведенного архиепископом Назарием.
Слушание «процесса Виленских мучеников» состоялось в Москве в июле 1920 года. По решению суда матушка Серафима была отправлена в социальное учреждение, а иеромонах Досифей приговорен к принудительным работам. Архиепископ Назарий подлежал уголовной ответственности за якобы совершенный им подлог акта вскрытия мощей Виленских мучеников.
Мощи Виленских мучеников были показаны на так называемой «гигиенической выставке» как «мумифицированные трупы, используемые в целях религиозного обмана и противореволюционной агитации». По окончании выставки мощи святых были переданы в Музей древности.
В годы Великой Отечественной войны, когда люди искали в вере утешение и надежду, отношение к Церкви стало мягче. После окончания войны Патриарху Алексию I удалось добиться возвращения мощей Виленских мучеников.
Сначала мощи были выставлены в Богоявленском соборе для поклонения верующих, а 26 июля 1946 года специальным рейсом доставлены в Литву и помещены туда же, где они пребывали до Первой мировой — в Свято-Духов монастырь в Вильнюсе. С тех пор в этот день отмечается праздник второго обретения мощей Виленских мучеников и одновременно — праздник Всех святых, в земле Литовской просиявших.
