Историческая живопись художника Маторина
Историческая картина — один из самых серьезных жанров живописи. Перед художником стоят сразу три задачи — пробудить чувства, не исказить событие и донести до зрителя собственное понимание происходившего. Это и самый мощный по своим эмоциональным возможностям жанр, ибо картина являет собой визуальный текст, а не только иллюстрацию.
Виктор Маторин — молодой художник-реалист, выпускник Российской академии живописи, ваяния и зодчества, нашел себя в жанре исторической живописи. Убедиться в этом мог любой, пришедший на ноябрьскую выставку Маторина и его коллег по цеху в школу акварели Сергея Андрияки. Виктор убежден: мы живем в эпоху, когда отсутствует национальный герой. И именно здесь художнику есть, что сказать зрителю.
«В своих картинах я хочу показать дух, русский дух, спеть гимн русскому народу. Я не изображаю, но прославляю», — говорит Маторин.
Художника нельзя не упрекнуть в тематической несвоевременности. Сюжеты картин далеко не злободневны. Маторин в первую очередь обращается к истории русского Средневековья, в которой видит «невероятный духовный подъем». Впрочем, сегодняшняя реалистическая живопись — не столько продукт времени и общественного настроения, не так обличительна и социально востребована, как было во времена «передвижников». Скорее историческая картина — дань прошлому и возможность пробудить интерес соотечественников к истории собственной страны.
Здесь важно все, каждая деталь. Даже поиск моделей для Маторина превращается в нелегкую задачу. Необходимо не только историческое соответствие, но и внутреннее содержание образа, близкое общей идее художника.
Самый яркий персонаж и вместе с тем неожиданный образ в цикле «Куликовская битва» — хан Мамай. Маторин искал своего Мамая напряженно и долго. Нашел в монгольском посольстве среди охранников. «У него голова с ведро, фактура потрясающая и мощный он, невероятно», — говорит художник о своей модели. Именно такими могучими, достойными противниками видит Маторин татар, обрушившихся на русское воинство. Не плюгавые гномы, какими их нередко изображали наши художники-иллюстраторы... Противопоставлен Мамаю Дмитрий Донской, о котором художник знает не меньше любого историка-медиевиста. Однако в изображении святого гораздо больше от иконописного образа, чем от модели. «Я смотрел Святого Дмитрия Донского в Архангельском соборе в Кремле. Специально ходил и смотрел», — говорит Маторин. Но подчеркивает, что в своем полотне расставил иные акценты и ударения. Не претендуя на икону, создал в первую очередь историческую картину.
