Социальное дистанцирование продлится не несколько недель, а гораздо дольше. Оно резко изменит наш образ жизни, в некоторых аспектах навсегда.
Чтобы остановить коронавирус, нам необходимо будет радикально изменить практически все, что мы делаем: как работаем, как занимаемся спортом, общаемся, делаем покупки, следим за здоровьем, обучаем детей, заботимся о семье.
Мы все хотим, чтобы жизнь быстро вернулась к норме. Однако, большинство из нас, вероятно, еще не осознало – скоро, впрочем, осознание придет: через несколько недель или даже месяцев возврата к норме не будет. В чем-то к норме не вернуться никогда.
Сегодня бытует мнение (даже, наконец, уже и в Британии), что каждой стране необходимо "сгладить кривую" - ввести социальное дистанцирование (ограничение контактов на близком расстоянии) для замедления распространения вируса, чтобы число инфицированных одномоментно не обрушило систему здравоохранения, что угрожает сейчас Италии. Это означает, что пандемия должна продолжаться на низком уровне до тех пор, пока либо достаточно людей не переболеют от короновируса Covid-19 и большинство получит иммунитет (при условии, что иммунитет останется на годы, чего мы не знаем), либо не появится вакцина.
Но сколько времени это займет, и насколько суровы должны быть социальные ограничения? Дональд Трамп, объявляя новые нормы, включающие, например, запрет на собрания с численностью присутствующих более 10 человек, заявил, что "за несколько недель направленных усилий мы сможем развернуть ситуацию и развернуть ее быстро". В Китае после шести недель строгого карантина (lockdown) ограничения начинают сниматься по мере резкого уменьшения численности новых заболевших.
Но на этом история коронавируса не закончится. Пока у кого-то в мире есть вирус, вспышки заболеваемости возможны и будут происходить в отсутствие строгих мер контроля по их сдерживанию. Исследователи из Имперского колледжа Лондона (Imperial College London) предложили такой способ: вводить жесткие меры социального дистанцирования всякий раз, когда начинает резко расти численность поступающих в отделения интенсивной терапии (ICU), и ослаблять их каждый раз, когда численность поступлений падает. Вот как это выглядит на графике.
Периодическое ужесточение мер социального дистанцирования сдерживает пандемию. IMPERIAL COLLEGE COVID-19 RESPONSE TEAM
Оранжевая линия – это численность поступающих в отделения интенсивной терапии. Всякий раз, когда она превышает некое пороговое значение - скажем, 100 в неделю, - страна закрывает все школы и большинство университетов и переходит на социальное дистанцирование. Когда численность падает ниже 50, эти меры отменяются, но люди с симптомами заболевания, или если у членов их семьи есть такие симптомы, по-прежнему не выходят за пределы дома.
Что понимается под "социальным дистанцированием"? Исследователи определяют понятие как "все домохозяйства сокращают контакты вне домохозяйства, школы или рабочего места на 75%". Это не значит, что вы будете встречаться с друзьями раз в неделю вместо четырех. Это означает, что каждый делает все, что может, чтобы свести социальные контакты к минимуму, и в целом количество контактов снижается на 75%.
Согласно выводам исследователей, в этой модели социальное дистанцирование с закрытием школ придется вводить в действие примерно две трети всего времени – около двух месяцев меры остаются в силе, потом на месяц отменяются - до появления вакцины, а ожидать ее стоит не ранее, чем через 18 месяцев (если она вообще появится). Они отмечают, что результаты "качественно аналогичны результатам в США".
Восемнадцать месяцев!? Нет, должны же быть какие-то другие решения. Почему бы, например, просто не построить больше отделений интенсивной терапии и одновременно не лечить больше людей?
Но в предложенной исследователями модели проблему это не решает. Как они обнаружили, без социального дистанцирования всего населения даже самая оптимальная стратегия борьбы с заболеванием, подразумевающая изоляцию или карантин заболевших, стариков и особо уязвимых групп и закрытие школ, все равно приведет к резкому росту численности критически больных людей, который в восемь раз превысит возможности системы здравоохранения США или Великобритании. (Это нижняя синяя кривая на графике ниже; плоская красная линия означает количество коек в отделениях интенсивной терапии на текущий момент). Даже если вы запустите заводы по производству коек и аппаратов искусственной вентиляции легких, а также всего прочего оборудования и материалов, вам все равно нужно будет гораздо больше медсестер и врачей, чтобы позаботиться о всех.
Во всех сценариях без масштабного социального дистанцирования система здравоохранения не стравляется с численностью пораженных коронавирусом. IMPERIAL COLLEGE COVID-19 RESPONSE TEAM
А что если вводить ограничения только на один период приблизительно в пять месяцев? И это не годится: как только меры будут отменены, пандемия разразится вновь, только на этот раз зимой – в наихудшее время для перегруженных систем здравоохранения.
Если полное социальное дистанцирование и другие меры будут введены на пять месяцев, а затем отменены, пандемия вернется. IMPERIAL COLLEGE COVID-19 RESPONSE TEAM
А что если мы решим пойти на самые жестокие меры: установим пороговую численность принимаемых в отделения интенсивной терапии пациентов с целью на порядок расширить социальное дистанцирование, понимая и принимая, что умрет гораздо больше пациентов? Оказывается, разница не велика. Даже в наименее ограничивающем сценарии Имперского колледжа более половины времени мы оказываемся изолированы.
Это не временное нарушение существующего порядка вещей. Это начало совершенно итого образа жизни.
Жизнь в состоянии пандемии
В краткосрочной перспективе это нанесет огромный ущерб предприятиям, модель бизнеса которых предполагает, что в них собирается много людей, - ресторанам, кафе, барам, ночным клубам, спортивным залам, отелям, театрам, кинотеатрам, художественным галереям, торговым центрам, ярмаркам ремесел, музеям, музыкантам и другим исполнителям, спортивным объектам (и спортивным командам), объектам, в которых проводятся конференции (и их организаторам), круизным линиям, авиакомпаниям, общественному транспорту, частным школам, детским садам. Тут мы даже не говорим о том, какой стресс испытывают родители, которым приходится организовывать домашнее обучение для своих детей; о людях, пытающихся ухаживать за пожилыми родственниками, предохраняя их от вируса; о людях, подвергающихся жестокому обращению со стороны близких и не имеющих возможности прервать отношения с обидчиками; и о всех, кто лишен финансовой подушки, чтобы справиться с колебаниями дохода.
Безусловно, к чему-то удастся приспособиться: например, спортивные залы могут начать продавать оборудование для занятий дома и онлайн-тренинги. Мы увидим взрывной рост количества новых услуг в экономике, которую уже назвали "закрытой экономикой". Можно надеяться и на определенные изменения в привычках - меньше путешествий, в ходе которых сжигаются углеводороды, расширение местных цепочек поставок, больше пешеходных и велосипедных прогулок.
Но для многих фирм удар окажется непоправимым, и возместить утерянные средства к существованию не удастся. Да и жить в изоляции столь длительное время просто невозможно.
Так как же жить в этом новом мире? Будем надеяться, что ответ, хотя бы частично, состоит в следующем: более совершенные системы здравоохранения с подразделениями реагирования на пандемию, которые могут быстро перейти к выявлению и сдерживанию вспышек заболевания, прежде чем оно начнет распространяться, и способность быстрого наращивания производства медицинского оборудования, комплектов для тестирования и лекарств. С помощью этих мер останавливать коронавирус уже поздно, но они помогут в будущих пандемиях.
В ближайшей перспективе мы, вероятно, найдем неуклюжие компромиссы, позволяющие нам сохранять некоторое подобие социальной жизни. Возможно, кинотеатры наполовину уменьшат количество кресел, собрания будут проходить в больших залах без сплошных рядов стульев, а спортивные залы с целью избежать переполнения потребуют, чтобы вы заблаговременно бронировали тренировки.
С течением времени, однако, предсказываю, мы восстановим способность безопасно общаться, разработав более сложные способы отличать потенциальных носителей заболевания от тех, кто такой опасности не представляет, и дискриминируя первых - впрочем на вполне правовых основаниях.
Мы можем видеть первые признаки таких перемен в мерах, которые некоторые страны сегодня принимают. Израиль собирается использовать данные о локации мобильного телефона, с помощью которых его разведывательные службы ведут слежку за террористами, чтобы отслеживать людей, контактировавших с известными носителями вируса. Сингапур проводит исчерпывающую проверку контактов и обнародует подробные данные по каждому известному случаю, только что не называя людей по имени.
"Я ошеломлен объемом информации на сайте #coronavirus, которая обнародуется в #Singapore. На этом веб-сайте вы можете увидеть все известные случаи заражения, где зараженное лицо живет и работает, в какую больницу поступило, а также топологию сети перевозчиков; все эти данные выложены во временных рядах"
Конечно, мы не знаем точно, как выглядит это новое будущее. Но можно представить мир, в котором, чтобы сесть на самолет, вам, возможно, придется зарегистрироваться в службе, отслеживающей ваши перемещения по локации вашего телефона. Авиакомпания не сможет увидеть, куда вы направились, но получит предупреждение, если вы приближались к инфицированным людям или к местам с высоким уровнем заболеваемости. Аналогичные требования будут предъявляться при входе на крупные объекты, в административные здания или центры общественного транспорта. Повсюду будут устанавливаться температурные сканеры, а ваш работодатель может потребовать, чтобы вы носили монитор, отслеживающий температуру или основные показатели состояния организма. Сейчас ночные клубы просят подтвердить возраст; в будущем, возможно, станут требовать подтверждение иммунитета - удостоверение личности или какое-либо цифровое подтверждение по телефону, показывающее, что вы уже были инфицированы последними штаммами вируса и переболели или прошли вакцинацию.
В начале текущего месяца мне пришлось путешествовать, поэтому мои передвижения отслеживались с целью сдерживания # COVID19.
Мы будем приспосабливаться к таким мерам, принимая их в значительной мере так же, как адаптировались к все более строгим проверкам безопасности в аэропортах после нападений террористов. Навязчивое наблюдение будет считаться малой ценой, которую придется заплатить за базовую свободу, – свободу быть с другими людьми.
Как обычно, больше всех заплатят самые бедные и самые слабые. Люди с меньшим доступом к медицинскому обслуживанию или живущие в районах с повышенным уровнем заболеваемости теперь будут чаше лишаться доступа к районам и возможностям, доступным всем остальным. Фрилансеры - от водителей и водопроводчиков до внештатных инструкторов йоги - увидят, что их работа станет еще менее стабильной. Иммигранты, беженцы, лица без документов и отбывшие свой срок осужденные столкнутся с еще одним препятствием на пути к социализации.
Более того, в отсутствие строгих правил оценки степени возможного риска того или иного лица или работника с точки зрения заболеваемости власти или компании могут выбирать любые критерии: например, вы представляете повышенный риск, если зарабатываете менее 50 000 долларов в год, живете в семье из семи и более человек, и проживаете в определенных регионах страны. Это создает возможности для алгоритмической предвзятости и скрытой дискриминации, как произошло в прошлом году с алгоритмом, используемым американскими страховщиками здравоохранения, который непреднамеренно дискриминировал в пользу белого населения.
Мир изменялся много раз и вновь меняется на наших глазах. Всем нам придется адаптироваться к новому образу жизни, работы и налаживания отношений. Но, как и при всех переменах, некоторые потеряют больше других, причем в проигрыше останутся те, кто и так уже слишком много потерял. На что тут можно надеяться? В лучшем случае на то, что глубина этого кризиса в конечном итоге заставит страны, в частности США, устранить зияющее социальное неравенство, которое делает некоторые группы населения особо уязвимыми.
