Вторжение служит Пекину на нескольких уровнях.
Хотя две минуты могут показаться небольшим сроком, эта краткость, вероятно, является частью стратегии инкрементализма Пекина, направленной на постепенное разрушение границ, захват территории и усиление влияния за рубежом способом, который не вызовет сильной реакции.
Инкрементализм — стратегия процесса принятия политических решений, предполагающая, что принимаемые решения плохо согласуются с реальной политической ситуацией. Лица, принимающие решения, пытаются лишь скорректировать проводимый политический курс, не прибегая к всестороннему анализу ситуации и ожидаемых результатов.
Цель в инкременталистских стратегиях часто описывается как варёная живая лягушка или нарезанная салями. Слишком быстро разогрейте лягушку, и она выпрыгнет из кастрюли. Украсть слишком много салями за один раз, и владелец разозлится. Такая эмоциональность может привести к драке. Но если готовить медленно, в течение долгого времени, лягушка останется в горшочке, и владелец салями не предпримет никаких действий, пока не станет слишком поздно.
В случае с Азией, поскольку никто, у кого есть средства, ещё не предпринял решительных действий против Китая, со временем может быть потерян весь континент. То, что началось с контроля китайской компартии над небольшими частями Китая (Цзянси в 1933 году и холмами Яньань) может обернуться поражением Тайваня или Японии.
Сдерживания недостаточно, когда Китай постоянно ищет способ обойти его, включая различные международные границы, чтобы установить ещё больший контроль над ещё большим количеством людей и на ещё большей территории, вплоть до тёмной стороны Луны включительно.
Япония подняла истребители на перехват последнего китайского самолёта-разведчика, но воздержалась от запуска ракет. Токио, вероятно, опасался «спровоцировать» Пекин. Китайский чиновник был вызван для выговора. Но инцидент, очевидно, не поднялся до уровня упрёка со стороны посла. В гневе за те две минуты, пока Китай вторгался в Японию, не прозвучало ни единого выстрела. Рассуждения таковы: выстрелы были бы опрометчивыми.
Но отсутствие ответа — это почти приглашение удвоить вторжение в следующий раз, возможно, в течение четырёх минут над двумя островами, которые могут превратиться в восемь минут над главным островом и в конечном счёте после неоднократных попыток без сопротивления сбросить бомбу на Токио с таким небольшим предупреждением, что защита станет невозможной.
Оборона Токио требует дистанции противостояния, на которой Военно-воздушные силы НОАК (PLAAF) уважают границы Японии, включая её отдалённые острова. Но любое «уважение» Китая к границам Японии требует «сдерживания», что является ещё одним способом сказать, что Пекин должен опасаться провоцировать Японию на границе, и только тогда он будет «уважать» эту границу.
Если нарушение японских границ НОАК в конечном счёте не повлечёт за собой выстрелы со стороны Японии, для НОАК этих границ не будет существовать. Эти выстрелы не обязательно должны быть точными. Они могут следовать общему направлению самолётов-захватчиков, «оставляя что-то на волю случая», как утверждал военный стратег Томас Шеллинг. Но выстрелы должны быть, и, по словам Шеллинга, чем больше ярости в их стрельбе, тем лучше.
Китай предпочитает рационального, предсказуемого действующего лица в своих смертельных играх инкрементализма и балансирования на грани войны. Это партнёр, который не кричит во время переговоров, а вместо этого раскрывает личную информацию, например, где именно проходят «красные линии» США, когда речь заходит о защите наших союзников в Азии.
Если он сможет обнаружить «красные линии» США, подобно тому как опытный деловой переговорщик обнаруживает нашу «лучшую альтернативу решению путём переговоров» (BATNA), наш противник победит нас за столом переговоров и может довести всё до нашей красной линии.
Это делает противника более могущественным для следующего раунда переговоров и последующих, каждый раз отрезая от салями всё больше кусочков, пока она не закончится, и у нас не останется вообще ничего, чем можно было бы защитить нашу столицу.
Возможно, что некоторые американские или японские собеседники в прошлом тонко или даже бессознательно сообщили Пекину, что краткий разведывательный полёт над островами Данджо не поднимется до уровня серьёзного военного или даже дипломатического ответа.
Такого рода «подсказки» Китай ищет в своих бесконечных переговорах, которые подпитывают его стратегию «бери и говори». Этого «сообщения» было бы достаточно для Пекина, чтобы спланировать операцию, которая пытается создать прецедент — короткий перелёт в Японию, шаг в дверь, которая со временем может быть приоткрыта ещё больше без серьёзных последствий.
Министр иностранных дел Китая Ван И, возможно, искал именно такого рода подсказки в своих продолжительных беседах с советником США по национальной безопасности Джейком Салливаном, совсем недавно состоявшихся в Пекине, а также в Вене, на Мальте, в Бангкоке и Вашингтоне.
Переговоры в Пекине включали «энергичные уступки», по словам Салливана 29 августа, и договорённость о телефонном разговоре между Джо Байденом и Си Цзиньпином в ближайшие недели. Пекин продолжает выдвигать требования к Соединённым Штатам, и как сообщается, в тот же день выдвинул новое требование, чтобы Соединённые Штаты прекратили наращивать количество своего ядерного оружия.
Никто не хочет давать противнику слишком много информации о своих красных линиях или способности точно предсказывать свои шаги. Китай хочет вывести японцев из равновесия, но опасается санкций и военной мощи США.
Это «средство устрашения», пока удерживает ВВС НОАК от ещё худших действий против Японии, чем они уже предприняли, или от нападения на Тайвань.
Но отсутствие защиты — это то, что даёт компартии Китая реальный шанс со временем распространить своё правление на весь мир.
Мнения, выраженные в этой статье, являются мнениями автора и не обязательно отражают взгляды The Epoch Times.
