Главный редактор «Эха Москвы» рассказал КАВПОЛИТу о том, как он расценивает недавнее заявление Рамзана Кадырова про «главный антиисламский рупор» и почему он собирается подавать заявление в правоохранительные органы на главу Чеченской Республики.
Алексей Алексеевич, скажите, пожалуйста, запись, которую Рамзан Кадыров разместил в своем инстаграме, — насколько серьезно вы ее воспринимаете?
— Я всегда очень серьезно воспринимаю то, что говорит и делает Рамзан Кадыров. Именно поэтому я заявляю, что обращусь в правоохранительные органы. И расцениваю эту запись, как угрозу мне и моей семье — радиостанции «Эхо Москвы».
При этом я совершенно категорически не согласен с Рамзаном Ахматовичем в том, что «Эхо Москвы» имеет какой-то антиисламский характер. Во всяком случае, его отец Ахмат-хаджи Кадыров относился к нам с большим уважением. И я относился к нему с большим уважением.
И таких обвинений в мой адрес от Ахмата-хаджи не было. Наоборот, мы с ним поддерживали вполне нормальные отношения, какие могут поддерживать люди разных цивилизаций, взглядов и верований.
Также хотел бы напомнить, что мы действуем в рамках закона и Конституции российского светского государства. И редакционная политика радиостанции «Эхо Москвы» останется неизменной, несмотря ни на какие давления и угрозы от кого бы они ни исходили. Снаружи, внутри. От людей любых конфессий и любых взглядов.
— Что вы имеете ввиду, когда говорите про угрозы?
— Я имею в виду, что Рамзан Кадыров в своем инстаграме говорит, что если власть с нами поступит не грубо, то найдутся люди, видимо, за пределами власти, которые поступят с нами грубо. То есть это призыв к расправе.
— То есть вы расцениваете это как угрозу жизни?
— Ну, в данном случае нужно говорить, что это физическая угроза, как мне, так и сотрудникам «Эха Москвы». Но поскольку точки давления всегда — семья, то я должен думать о безопасности семьи в первую очередь.
— А вы на самом деле воспринимаете публикацию этих карикатур как обязательный акт со стороны вас, как главного редактора?
— На сайте «Эха» не было карикатур на Мухаммеда и Иисуса. Мы специально, когда принимали решение о публикации обложек Cherlie Hebdo в знак солидарности, тем не менее отобрали те обложки, где, собственно говоря, есть, конечно же, опосредованные мусульмане, опосредованные иудеи, опосредованные христианине, опосредованный католик, но нет ни Мухаммеда...
— Кроме карикатур на священных...
— На кого-то конкретного, кроме Папы Римского, который как-то туда попал, — не было. И мы отнеслись с достаточным уважением к чувствам людей. Да, это обязательная публикация, потому что нужно, чтобы наши посетители сайта знали, за что убили журналистов. За что конкретно. Как можно говорить об убийствах журналистов, при этом не говоря за что их убили?
— Что тогда имеет в виду Рамзан Кадыров, когда говорит об антиисламском характере деятельности «Эха Москвы»?
— На мой взгляд, Рамзан Кадыров считает, что те дискуссии, которые развернулись вокруг возможности публикации самих карикатур или то, что убийцы, скорее всего, принадлежат к радикальной исламской группировке... Так они сами говорят про Аль-Каиду йеменскую. Говорили, во всяком случае... Он считает, что этого говорить нельзя. В этом смысле, он приближается к йеменской Аль-Каиде.
— Каким вы видите выход из этой действительно серьезной ситуации? Что для вас явилось бы разрешением конфликта?
— Я не вижу никакого конфликта с Рамзаном Кадыровым. У меня нет конфликта с Рамзаном Кадыровым. У меня нет конфликта с исламской общиной, представителями исламского духовенства ни в России, ни вне России. Поэтому я конфликта не вижу и выхода из того, чего нет — нет.
— Но все-таки вы сами говорите, что есть угроза вашей семье...
— Я обращусь в правоохранительные органы, и пусть они расследуют.
— То есть вы будете выбирать правовой путь?
— Я всегда выбираю только правовой путь.
— Никаких извинений, никаких комментариев?
— Не надо никаких извинений. Я думаю, проблема в том, что Рамзан Ахматович не слушает «Эхо Москвы». Нас нет в Чечне. Пусть он запустит наконец «Эхо Москвы» в Чечне, и тогда он сможет действительно слушать «Эхо» и делать выводы, являемся ли мы анти-чего-то и прочее.
— И все-таки последний вопрос, Алексей Алексеевич. Мусульмане ведь приглашаются на «Эхо Москвы» и мусульманам дают возможность высказываться на «Эхе»?
— «Эхо Москвы» — это площадка для дискуссий. И для мусульман, и для православных, атеистов, буддистов, иудеев — кого угодно. Этот вопрос для нас никогда не стоял и не стоит. Мы равноудалены от всех политических групп, конфессий, политический партий.
— Во время двух чеченских войн какова была позиция «Эха Москвы» по поводу тех, кто жил тогда в Чечне?
— Она была ровно такая же, какой она является и сейчас. Это граждане Российской Федерации, которые по-разному видят ситуацию вокруг России, и они должны иметь возможность свое мнение высказать.
И именно так выступал отец Рамзана Кадырова. За что меня тогда очень сильно критиковали — за то, что я даю слово «бывшему». К сожалению, не все понимают, насколько это важно, чтобы люди могли дискутировать словом, а не автоматом Калашникова.
