Это произошло 210 лет назад, 24 августа 1814 года. Хотя сей эпизод и стал наиболее ярким, — но отнюдь не единственным в противостоянии двух самых главных групп англосаксов, разделенных океаном, тянущегося и по сей день… Вообще фраза «британские войска захватили Вашингтон, разрушили Капитолий, президент бежал из столицы» без указания точной даты большинству показалась бы отрывком из сценария очередного голливудского боевика образца недавно вышедшей на экраны «Гражданской войны». Тем не менее события, произошедшие в столице США (тогда носившими название САСШ — Северо-Американские Соединенные Штаты) 210 лет назад отнюдь не являются вымыслом ни писателей в жанре «альтернативной истории», ни голливудских сценаристов. Реально став одним из самых кульминационных моментов длившейся 2,5 года «2-й англо-американской войны» — если в качестве первой считать куда более известную Войну за независимость, увенчавшуюся возникновением нового государства в Новом Свете. «Альтернативщиной» можно назвать разве что частое наименование этой войны в западной исторической науке и публицистике «2-й войной за независимость». Возникшее, разумеется, не просто так, — а с наступлением доминирования в информационной сфере именно американской точки зрения на те давние события. Согласно которой «белые и пушистые» американцы защищали свою свободу и независимость от жаждущих реванша за утрату ими своей богатой колонии англичан. На самом деле, предпосылки возникновения войны 1812—1814 годов выглядят несколько по-другому. Конечно, считать британцев некими «ангелами» не приходится — те, несмотря на признание независимости США еще по Версальскому договору 9 сентября 1783 г., относились к бывшим подданным, мягко говоря, прохладно. И никогда не упускали случая напакостить им при первой возможности. С другой стороны, подвигали их к этому не только «исторические обиды», но и вполне реальные дружественные, а то и союзнические отношения Вашингтона с Парижем. Что называется, «естественным врагом» Лондона в Европе на протяжении многих столетий. Французы немало помогли Джорджу Вашингтону — тем самым мстя британцам за «оттяпанную» у Франции незадолго до начала Войны за независимость Канаду. Ну, а после того как Наполеон примерил императорскую корону, став при этом не просто злейшим, но и самым опасным врагом Туманного Альбиона — франко-американская дружба только укрепилась. Вплоть до того, что в 1803 г. Наполеон продал американцам за 15 млн. долларов Луизиану — с тех пор ее столица, Новый Орлеан, является одним из важнейших морских портов США на побережье Мексиканского залива. Соответственно, и британские политики абсолютно «зеркально» применяли древнее правило «друг моего врага — мой враг» к США — пусть формально и не находясь после 1783 г. с ними в состоянии войны. Хватало и других инструментов — задержания американских торговых судов под часто надуманными предлогами и т.д. Тем более что «весовые категории» британского и американского военных флотов были несравнимыми. *** Однако у вашингтонских политиков были и свои «козыри». Какое-никакое государство с не самой отсталой промышленностью (в том числе — военной) — и, главное, достаточно воинственным населением. Вторая поправка к Конституции США, гарантирующая право на владение населения оружием — она ж, вообще-то, появилась не просто так. А исходя из того, что каждый свободный гражданин страны (где в ту пору было немало и рабов) является потенциальным бойцом «милиции» — народного ополчения, готового выступить на борьбу с врагами. Для чего этому гражданину и необходимо иметь оружие — и уметь им пользоваться. Была у США и регулярная армия — правда, реально к 1812 г. небольшая, всего чуть больше 6 тысяч человек. Пусть Конгресс и санкционировал ее увеличение вшестеро, но реально это удалось сделать разве что к середине уже начавшейся войны. А самым большим «козырем» американцев было «короткое плечо» снабжения боевых подразделений. Пусть по не самым хорошим дорогам, но по суше. А не через океан из далекой Англии — для их противников. Хотя, конечно, в Канаде тоже были расквартированы регулярные части — с соответствующими запасами и вооружением, но не столь уж большие. Годные больше чтобы «индейцев гонять», когда те «выходили на тропу войны». На таком фоне неудивительно, что именно в Вашингтоне стали усиливаться «ястребы», желающие развязать войну с Англией. Не «за независимость», которую США уже завоевали в 1783 г., и на которую Лондон особо и не покушался. В том числе и потому, что у него хватало проблем и в Европе — с тем же Наполеоном, время от времени объявлявшем соседям «континентальную блокаду», ввергавшей британскую экономику и «социалку» в тяжелый кризис. А вот «прирастить» США еще и канадскими землями в Вашингтоне были очень даже не против. Потому и объявили Лондону войну в июне 1812 г. Кстати говоря, момент был выбран не самый удачный — 19 июня Бонапарт как раз начал войну с Россией, бросив в эту авантюру большую часть своей армии, лично ее возглавив. Тем самым здорово освободив руки англичанам — соответственно теперь могущим более тщательно обратить внимание на другую сторону океана. Где их «кузены» решили начать «вторую войну за независимость» — почему то с попутным желанием захватить под свой контроль весь континент к северу от границы с Мексикой. *** Боевые действия протекали с переменным успехом. На стороне американской армии была поддержка местного населения, в том числе и массы ополченцев-«милиционеров», лучшее и более быстрое снабжение. Минусом было отсутствие сколь-нибудь значительной численности кадровых военных — особенно опытных офицеров. Ветераны войны за независимость уже были в не самом подходящем для боев возрасте, а единственная военная академия Вест-Пойнт еще не выпускала достаточное количество нужных армии кадров. Также сложности были с военным флотом — морским и речным. Англичанам же затруднительно было перебросить сколь-нибудь значительную массу войск через океан. Не только из-за длительности маршрута, но из опасений оголять свои силы в Европе. Ведь первоначально с момента вторжения Наполеона в Россию мало кто верил, что его прежде непобедимую армию удастся разбить. Тем не менее наличные подразделения у англичан были дисциплинированными, офицеры — опытными, наличествовали серьезные эскадры не только близ побережья, но и на, скажем, Великих озерах, разграничивающих США и Канаду. А еще тогда британцы с успехом использовали в своих интересах местных «прокси» — тогда ими были индейцы. Нет, вообще, на стороне американцев тоже воевали воины дружественных им племен. Но — живущих на американской территории. А вот британские эмиссары не только привлекли на помощь «канадских» индейцев, но очень даже неплохо инспирировали достаточно крупный мятеж «американских» индейцев под предводительством вождя Текумсе против США. Так что боевые действия велись с переменным успехом. То британские войска заставят гарнизон Детройта капитулировать, то американцы 26 апреля 1813 г. захватят Йорк, нынешний Торонто. В котором озверевшие американские вояки сожгли все административные здания (не пощадив даже больницу!) — и расстреляли захваченных в бою пленных, мстя за гибель своего командира. Это не считая более мелких стычек и сражений. *** Реальный перелом начался в 1814 г., когда антифранцузская коалиция, главной силой в которой была русская армия, заставила Наполеона отречься от трона. Тогда уже англичане обратили на идущую за океаном войну еще большее внимание, чем вначале. Итогом последнего и стал захват Вашингтона 24 августа 1814 г. Правда, не одномоментно, а после начавшейся пятью днями раньше в штате Мэриленд высадки 2,5-тысячного десанта под командованием генерала Росса, доставленного туда эскадрой адмирала Коберна с Бермудских островов. Американцы, правда, попытались сопротивляться, но были разгромлены в битве при Бладенсберге. А торжествующие победители вошли в оказавшуюся без защиты столицу США. Впрочем, их месть (как они говорили — за сожженный американцами Йорк — Торонто) коснулась лишь административных зданий — были сожжены Белый Дом, здание Конгресса и его библиотеки, другие офисы. Частные дома остались практически нетронутыми. Президент Мэдисон с министрами бежали в пригород Вашингтона — небольшой городок Бруквилл, пробыв там до начала сентября. Формально, конечно, это была громкая победа — и (как сказали бы сейчас) оглушительный пиар британской военной мощи. Но в тоже время захват Вашингтона по сути как раз и стал лучшим доказательством невозможности Англии радикально победить в войне, вновь низведя США до уровня колонии. Ну, заняла их армия американскую столицу, произведя там форменный погром, ну так и что? Таким ни Европу, ни Новый Свет не удивишь. Вон, в 17 веке британские и французские адмиралы, мало чем отличавшиеся от обыкновенных пиратов своей страстью к грабежу, тоже нередко захватывали богатые города в испанских колониях. И даже принимая от части их жителей присягу верности своему монарху, — обещая за это грабить их чуть более гуманно, нежели соседей, сохранивших верность Испании. Но после ухода эскадр победителей в ограбленных городах все равно все возвращалось на круги своя… Так и с Вашингтоном. Захватили его, покуражились, — да и отбыли спустя неделю восвояси. Без сколь-нибудь заметных политических последствий. Как и несколько месяцев спустя — в ходе операции по захвату Нового Орлеана. Да, англичане показали, что могут наносить американцам достаточно чувствительный ущерб. Но на полноценную оккупацию у них все равно нет если не сил, — то желания. В самом деле, та же Индия, из которой (всего лишь!) Ост-Индская компания регулярно изымала десятки миллионов фунтов стерлингов ежегодно, требовала для контроля над ней от силы около полутора десятка тысяч британских солдат в самом пиковом случае. Остальное обеспечивали местные наемные «сипаи» — да использование междоусобных противоречий между местными раджами. А «ремейк» многолетней войны за независимость США даже в случае успеха мог разве что потешить имперское самолюбие британской аристократии, — но при этом изрядно вытрясти из казны и так сильно уменьшившийся после наполеоновских войн объем денег. С другой стороны, и американский истеблишмент понял, что тягаться с тогдашним европейским «гегемоном» ему не по зубам. Иначе придется и дальше получать — уже по своим зубам — болезненные и обидные «зуботычины». И так ли уж нужна эта Канада — если в то время уже чуть западнее Миссисипи лежат громадные и необжитые (кроме индейцев, правда) земли Среднего и Дальнего Запада. Колонизировать которые, даже с учетом потенциального индейского сопротивления, виделось для американских политиков намного легче, чем связываться с тогдашней «королевой морей». После взаимного понимания вышеизложенных моментов стороны и предпочли заключить в декабре 1814 г. мирный договор, завершивший войну. Хотя из-за несовершенства тогдашних средств связи отдельные стычки не узнавших о наступлении мира подразделений продолжались еще в январе следующего, 1815 г. *** Можно заметить, что хотя «вторая англо-американская война» формально и стала последней, но назвать после ее завершения отношения между этими странами «дружественными» весьма и весьма сложно. Ведь соперничество между Британией и ее бывшей колонией никуда не делось. И например, во время Гражданской войны в США 1861—65 годов англичане вполне определенно поддерживали в ней «южан», поставляя им оружие и боеприпасы. Не только потому, что, собственно, сами «южане» соглашались продавать свой столь востребованный в Европе хлопок только за эти «стратегические» для них товары. Но еще и потому, что британской промышленности абсолютно не нужен был конкурент в лице промышленности «северян», обложивших высоченными «протекционисткими» пошлинами импорт из Европы. Есть сведения, что в разгар этой войны войска Англии (и даже Франции) готовы были отправиться за океан помогать «борьбе южных штатов за свободу». Помешала этому лишь изощренная пиар-кампания «янки». Позиционировавших себя в первую очередь не душителями прав населения Юга, «в гробу видавшего» дорогие и не столь качественные, как европейские, товары, — а «борцами против рабства». С учетом же того, что ведущие мировые державы в 1856 г. приравняли работорговлю к пиратству — им было как-то неудобно помогать тем, кто использовал на своих плантациях труд таких же рабов… Подспудное соперничество Вашингтона и Лондона проявилось и за кулисами Русско-Японской войны 1904—05 годов. Когда американцы, конечно, не хотели усиления России на Тихом океане, но усиления Японии и стоявшей за ней Британии они жаждали еще меньше. А потому и помогли Витте заключить в Портсмуте с Токио не самый плохой для нас мир — так что потом японской полиции пришлось еще почти 10 лет разгонять демонстрации недовольных им радикально настроенных «потомков самураев». С наступлением Первой мировой войны американские политики, на первый взгляд, стали относиться к Европе в целом и своим «английским кузенам» в частности, более дружественно. Даже вступили в войну на стороне Антанты. Правда — только в 1916 г., под самый ее конец. Не просто обогатившись на предыдущих крупных военных поставках, загнав своих союзников в огромные долги, — но и послав свои войска в Европу лишь тогда, когда Антанта и Тройственный Союз истощили друг друга почти до конца. После чего доллар уже тогда стал практически «мировой валютой», потеснив фунт. Что окончательно было закреплено по итогам Второй мировой Бреттон-Вудским соглашением. Это если не считать того, что американцы при подписании Атлантической Хартии в 1942 г. еще и потребовали у Черчилля фактически демонтировать британскую колониальную империю! Процесс чего и благополучно закончился в целом уже к 1960 г. Англичане, впрочем, тоже не упускали возможности «подложить свинью» своим американским «кузенам». Например, в 1956 г. — когда вместе с французами и израильтянами напали на Египет в «лучших традициях» прежних колониальных войн, пытаясь «отжать» у него контроль над Суэцким каналом, — Вашингтону пришлось тогда очень серьезно «рыкнуть» по дипломатическим каналам на «потерявших берега» норм поведения нового неоколониалисткого миропорядка «стратегических партнеров». А наисвежайшим примером такого подспудного соперничества двух англосаксонских государств по разные стороны Атлантики является поддержка Лондоном и Вашингтоном часто несовместимых выкрутасов нынешней политики Киева. Когда американцы уже и рады были бы заключению хоть какого-то перемирия, чтобы сосредоточить все силы для потенциального противостояния с Китаем, — да Лондон все время «ставит палки в колеса». То Борис Джонсон запретит «кровавому клоуну» подписать Стамбульские соглашения. То уже на днях, после успешно проведенной между Россией и США самой масштабной операции по обмену арестованными, британцы опять подвигают Зеленского на бессмысленную авантюру на Курщине. Что поделать: хотя подход «у правительства Его Величества нет друзей и врагов — есть только интересы» формально впервые сформулирован британским премьером 19 в., — но в Лондоне продолжают пользоваться им по сей день. Как, впрочем, и в Вашингтоне. Англосаксонская «дружба» — она такая, с дулей в кармане, камнем за пазухой и ножом под плащом. Так и норовящая «вернуться к истокам» — одним из символом которых по справедливости можно считать руины Вашингтона 210-летней давности… Николай Вознесенский, Молдова
