Барон Антон Дельвиг был поэтом-романтиком и литературным критиком, но в историю вошёл, в первую очередь, как друг Александра Пушкина — они вместе учились в Царскосельском лицее. На своём известнейшем портрете Дельвиг запечатлён в очках, но носить он их начал только во взрослом возрасте, хотя видел плохо с детства. Дело в том, что лицеистам настрого запрещалось надевать очки. Взгляд сквозь стёкла считался оскорбительным и наглым, особенно если младший смотрел на старшего. Поэтому учиться Дельвигу было непросто. Но был и другой аспект. Сам Дельвиг позднее рассказывал, что в ту пору все женщины казались ему невероятно красивыми, и каким же было разочарование, когда он выпустился из лицея и наконец «прозрел».
В романе Дмитрия Мережковского «Александр Первый» князь Голицын, ближайший сподвижник императора, отчитывает племянника Валерьяна: «И свою карьеру испортил, и меня, старика, подвёл». А племянник всего-то пришёл в очках на дворцовый выход. Такую дерзость в высшем обществе не прощали. Впрочем, карьеру Валерьяна в итоге погубили не столько очки, сколько принадлежность к обществу декабристов.
Очки балансировали на грани табуированного и неприличного вплоть до второй половины 19 в., хотя использовать в Русском государстве их начали не позднее 16—17 вв. Свои очки не производили, но выписывали из-за рубежа. Чаще всего в роли заказчиков выступали монахи — вероятно, потому что монастыри были центрами книгописания, и острое зрение там особенно ценилось. Простые очки стоили не очень дорого и предметом роскоши не считались. Ношение очков в уединении не порицалось: дворяне тоже могли спокойно использовать очки дома, в кругу семьи. Трудности наступали только после того, как дворянин переступал порог своего жилища.
Спорная репутация была не только у очков классической формы, но и у лорнета — пары линз с рукояткой. По светским правилам, если нужно было что-то рассмотреть, лорнет подносили к глазам и сразу же убирали, не задерживаясь. Обратное считалось непристойным разглядыванием. В театре стоило направлять лорнет, бинокль, или зрительную трубу только на сцену, изучать с их помощью зрителей в зале — дерзость. А уж смотреть таким образом на незнакомых дам — дерзость неслыханная. Этим, кстати, злоупотреблял Евгений Онегин: «Двойной лорнет скосясь наводит // На ложи незнакомых дам…».
Официально носить очки при дворе разрешил Александр II. Чем ближе становился 20 в., тем чаще можно было наблюдать очки на официальных портретах — даже государственных деятелей. Например, очки никогда не снимал Константин Победоносцев. Он запечатлён в них и на юношеских снимках, и на более возрастных, и даже в присутствии членов императорской семьи. Великий князь Константин Николаевич, младший брат Александра II, позировал в пенсне.
При этом не существует ни одного изображения, где очки, лорнет или что-то в этом роде использовал бы российский монарх. Хотя зрение далеко не всех из них было хорошим. Алексей Михайлович читал в очках, Екатерина II работала с документами в очках или с лупой, Александр I использовал лорнет (чего жутко стеснялся).
Свои серебряные очки в футляре из кожи акулы Екатерина II подарила вице-губернатору Санкт-Петербурга Петру Новосильцеву — после того, как узнала о «головной его болезни». Об этом свидетельствует гравировка на очечнике. Сейчас очки Екатерины II хранятся в Государственном историческом музее. Мотив императрицы исследователям не вполне ясен: то ли она уколола Новосильцева, намекнув, что нужно думать о службе, а не жаловаться на болезни, то ли искренне позаботилась о вице-губернаторе.
Очки чуть не рассорили великого князя Константина Николаевича и Фёдора Тютчева. 20 декабря 1859 г. Тютчеву доставили от великого князя посылку. Презент предназначался для грядущего бала. Внутри почему-то лежали очки. Тютчев долго не мог понять, что имеет в виду Константин Николаевич. В итоге Фёдор Иванович решил: великий князь намекает, что поэт не заметил его на предыдущем балу, и призывает в этот раз быть внимательнее. Тютчева это задело, и он разразился стихотворением, которое завершалось строками: «Для этих звёзд очков не надо, // И близорукий видит их…». Однако выяснилось, что великий князь всего лишь хотел, чтобы Тютчев использовал очки как элемент маскарадного костюма.
