8 сентября 1930 года у платформы Перерва Московско-Курской железной дороги произошло одно из самых крупных железнодорожных крушений советской эпохи. Поезд № 52 врезался в стоящий на станции поезд № 64. В результате столкновения погибли 13 человек, 37 получили тяжёлые ранения. Среди пострадавших были дети. Причиной произошедшего послужило не стихийное действие, неисправность железнодорожных путей, трагическая случайность или ошибка одного человека. К катастрофе привели беспечность, халатность и нерадивость многих людей, целый ряд обстоятельств, роковых упущений и недосмотров: от неисправности паровоза поезда № 64, нерасторопности диспетчеров станции Перерва до странной невнимательности машинистов поезда № 52.
11 сентября 1930 года в газете «Правда» был напечатан стихотворный фельетон Демьяна Бедного «Перерва», посвящённый этим событиям. Говоря о случившейся трагедии, главной причиной Демьян Бедный считает давнюю беду «расейского болота» — «недобросовестность в каждой работе». «Добросовестность — это у немцев, / У иноземцев», — пишет он и заключает:
Причина крушенья — небрежность бригады,
Калеки! Убитые! Стоны и кровь!
Враги, нашей гибели ждущие гады,
Прочтут о Перерве и будут так рады,
Так рады,
Так рады:
— «Крушение вновь!»
И ждать будут, ждать — за Перервою первой,
Если дальше позорно так дело пойдёт,
Наш советский-де строй сам собой пропадёт,
Сокрушивши себя всесоветской Перервой!!!
Агитационно-агрессивный, фельетонно-басенный стиль Демьян Бедный (Ефим Алексеевич Придворов) считал главной и, безусловно, выдающейся чертой своего творчества, к тому же укоренённой в русской поэтической традиции: Бедный называл себя внуком дедушки Крылова.
Выпускник Киевского военно-фельдшерского училища и историко-филологического факультета Санкт-Петербургского университета, участник Первой мировой войны, большевик, разъезжавший с агитками по фронтам Гражданской войны, поэт, заслуживший одобрение Ленина («весьма остроумные, прекрасно написанные, метко бьющие в цель» произведения), Демьян Бедный в 20-х годах был советской придворной литературной персоной. Он жил в Кремле, где у него был рабочий кабинет-библиотека (собрание включало более 30 тысяч книг), печатался в «Правде» и «Известиях», разъезжал по стране в особом вагоне, издавался огромными тиражами, запросто, на правах старого большевика, общался со Сталиным.
Но времена менялись. Самодовольство, резкость выступлений Демьяна Бедного, его обличения исконного «расейского болота» вызывали раздражение. «Перерва» попала в контекст других фельетонных произведений. 7 сентября в «Правде» была опубликована его сатира «Слезай с печки». Главный объект обличения — российская лень и наследие дореволюционного рабства:
Сладкий храп и слюнища возжею с губы,
Идеал русской лени. В нём столько похабства!
Кто сказал, будто «мы не рабы»?
Да у нас ещё этого рабства!..
Страна неоглядно-великая,
Разорённая, рабски-ленивая, дикая,
В хвосте у культурных Америк, Европ, Гроб!
Рабский труд — и грабительское дармоедство,
Лень была для народа защитное средство,
Лень с нищетой, нищета с мотовством,
Мотовство с хвастовством
Неизменное, вечное держат соседство.
А 5 декабря 1930 года опять-таки в «Правде» был напечатан фельетон «Без пощады», высмеивающий патриотизм царских времён:
Подлецам и лжецам… патриотам,
Что любят былую Россию оплакивать,
«Величьем России» мозги обволакивать,
Надо это былое «величье» печальное,
Рогожно-мочальное,
Его гниль, червоточины все,
Показать им во всей неприглядной красе.
6 декабря 1930 года выходит постановление Секретариата ЦК ВКП (б). Демьяна Бедного обвиняют в «огульном охаивании» «русского» и «России», в объявлении «лени» и «сидения на печке» чуть ли не «национальной чертой русских».
8 декабря Демьян Бедный пишет Сталину: «Живой голос либо должен был мою работу похвалить, либо дружески и в достаточно убедительной форме указать на мою «кривизну». Вместо этого я получил выписку из Секретариата. Эта выписка бенгальским огнём осветила мою изолированность и мою обречённость. В «Правде» и заодно в «Известиях» я предан оглашению. Я неблагополучен. Меня не будут печатать после этого не только в этих двух газетах, насторожатся везде… Может быть, в самом деле, нельзя быть крупным русским поэтом, не оборвав свой путь катастрофически… Тут поневоле взмолишься: «отче мой, аще возможно есть, да мимо идёт мене чаша сия!»».
Любопытна, кстати, эта ссылка на Евангелие воинствующего атеиста Демьяна, равно как и смиренное завершение письма: «обаче не якоже аз хощу, но якоже ты!»
12 декабря Сталин пишет свой ответ: «В чём существо Ваших ошибок? Оно состоит в том, что критика обязательная и нужная, развитая Вами вначале довольно метко и умело, увлекла Вас сверх меры и, увлёкши Вас, стала перерастать в Ваших произведениях в клевету на СССР, на его прошлое, на его настоящее. Таковы Ваши «Слезай с печки» и «Без пощады». Такова Ваша «Перерва», которую прочитал сегодня по совету т. Молотова… там (как и в других фельетонах) имеется ряд великолепных мест, бьющих прямо в цель. Но там есть ещё ложка такого дёгтя, который портит всю картину и превращает её в сплошную «Перерву». Вот в чём вопрос и вот что делает музыку в этих фельетонах… В этом суть, а не в пустых ламентациях перетрусившего интеллигента, с перепугу болтающего о том, что Демьяна хотят якобы «изолировать», что Демьяна «не будут больше печатать»
Ответ довольно ясный: Ефим Алексеевич Придворов перестал быть фаворитом. Его выселяют из Кремля, хотя оставляют за ним кабинет-библиотеку (с просьбой об этом он опять обращается к Сталину). Но серьёзной опалы не последовало. Демьян Бедный раздражает, но его пока терпят, даже вручают орден Ленина в 1933 году. Катастрофа наступила позже.
В феврале 1935 года по так называемому Кремлёвскому делу был арестован Михаил Яковлевич Презент, работник ЦИКа и секретарь Демьяна Бедного. Он скончался в тюрьме во время следствия, но в руки НКВД попал его дневник. В дневник Презент записывал услышанные разговоры, в том числе и высказывания Демьяна Бедного. Весьма резкие и откровенные. Некоторые из них касались Сталина, как следующее, например: «Сколько оптимизма в этом человеке! — рассказывает Демьян о Сталине. — Как скромно живёт! Застал я его за книгой. Вы не поверите: он оканчивает вторую часть «Клима Самгина». А я первую часть бросил, не мог читать. Но если б вы знали, чем он разрывает книгу! Пальцем! Это же невозможно. Я ему говорю, что если бы Сталин подлежал партийной чистке, я б его за это вычистил из партии».
Об этом же, но несколько иначе, пишет Надежда Яковлевна Мандельштам в своих воспоминаниях: «Он имел неосторожность записать в дневнике, что не любит давать книги Сталину, потому что тот оставляет на белых страницах отпечатки жирных пальцев. Секретарь Демьяна решил выслужиться и переписал для Сталина эту выдержку из дневника». Эпизод этот она вспоминает в связи со знаменитым стихотворением Осипа Мандельштама «Мы живём, под собою не чуя страны» и строчкой «Его толстые пальцы, как черви, жирны». Видимо, о пальцах Сталина Демьян Бедный рассказывал не только Презенту.
В 1936 году разгромной критике подвергается либретто Демьяна Бедного «Богатыри». В 1938-м его исключают из партии и из Союза писателей, перестают печатать. Он избежал репрессий, но впал в немилость и подвергся унижению. «За что? — удивлялась Надежда Яковлевна Мандельштам. — Ведь Демьян работал на советскую власть не за страх, а за совесть».
