«Красных иностранцев», как называли в начале 20-го века зарубежных бойцов Красной армии, в РККА состояло примерно 300 тысяч. По оценкам историков, больше всего среди них было венгров и латышей, а вот третье место по количеству занимали китайцы, которым зачастую доверяли как охрану вождей, так и самую грязную работу — карательные операции. В советской исторической литературе о китайском аспекте русской революции вспоминали нечасто, хотя вопросов всегда было много: откуда, например, вообще взялись китайцы в революционном Петрограде; какова была их роль в Гражданской войне и куда они, наконец, делись, когда война закончилась.
Первое заметное переселение китайцев в Российскую империю связано со строительством и запуском в начале 20-го века Китайско-Восточной железной дороги (КВЖД). В таких городах, как Владивосток или Хабаровск, для них нашлось много работы: китайцы часто становились шахтерами или занимались мелким ремесленничеством, некоторые из них не гнушались быть чернорабочими.
Журнал «Промышленность и торговля» в 1915 году писал, что из Китая на русский Дальний Восток приехало более полумиллиона человека, однако осело там, по той же информации, всего несколько десятков тысяч, а вот остальные либо вернулись домой, либо перебрались в поисках заработка в европейскую часть России.
В Китае в то же время открылись российские пункты по вербовке рабочих: там можно было заключить контракт и уехать на время — чаще всего от трёх до шести месяцев — работать в Российскую империю. Чтобы всё шло побыстрее, китайцев пускали в страну даже без оформления необходимых документов: так, например, известно, что в начале 20-го века рубить деревья в Смоленскую губернию наняли сразу 20 тысяч уроженцев Поднебесной. Они тогда считались очень трудолюбивыми и аккуратными и, что не менее важно, чаще всего были абсолютно равнодушны к алкоголю. К тому же китайцы были готовы работать за относительно скромные деньги. Поэтому, по оценкам историков, к началу Октябрьского переворота в России проживало порядка 150 тысяч китайцев.
Русские социал-демократы пристально следили за тем, что происходило в Китае. У дальневосточного соседа было чему поучиться: революция там произошла ещё в 1911 году, первым президентом Китайской республики стал доктор Сунь Ятсен, посмертно получивший титул отца нации.
Чтобы понять, как Ятсену удалось создать боеспособные отряды и сеть боевиков, которые регулярно проводили покушения на высокопоставленных маньчжурских чиновников, большевик и ближайший помощник Владимира Ленина Владимир Бонч-Бруевич стал детально изучать опыт китайских революционеров. Судя по всему, изыскания не прошли даром, потому что, став ответственным за охрану Ленина, Бонч-Бруевич привлёк к этой работе в том числе выходцев из Китая. Достоверно известно, например, что рабочий-красноармеец Ли Фуцин, отличившийся во время караульной службы, удостоился личной встречи с Лениным, а позже получил специальный орден.
Китайские рабочие остались не у дел после того, как новая власть подписала Брестский мирный договор, который ознаменовал конец военных действий на западных границах. Китайцы со всех концов страны — из Петрограда, Москвы, Киева, Одессы и других городов — поспешили вернуться на родину, однако успели не все: некоторым помешала начавшаяся в России Гражданская война.
Бесправные китайские рабочие, которых повсеместно обманывали русские заказчики, не могли зачастую достать денег, чтобы вернуться в свою страну. В то же время белогвардейская пропаганда выставляла их в сугубо негативном свете: оказавшихся в Российской империи граждан Китая описывали как кровожадных разбойников, приехавших, чтобы убивать и грабить местное население.
Транссибирская магистраль была практически единственным шансом китайцев вернуться домой. Проблема была в том, что в годы Гражданской войны железная дорога то и дело переходила из рук в руки, воспользоваться ей было практически невозможно. Так китайцы, оказавшиеся в чужой стране между двух огней, были фактически втянуты в пучину противостояния белых и красных.
Большевики в отличие от белогвардейцев не считали китайцев матёрыми преступниками. Напротив, они старались не замечать национальных различий и воспринимали их как таких же угнетённых пролетариев. У китайских рабочих, которые за годы в России привыкли к пренебрежительному отношению к себе, такой подход вызывал уважение — многие из них вступили в красногвардейские отряды. Уже зимой 1917 года в распоряжении большевиков появились военные формирования, укомплектованные китайцами.
После Октября китайских рабочих набирали в специальные революционные отряды только в больших городах. Гораздо проще было мобилизовать иностранцев на войну там, где они общались с русскими рабочими. Несмотря на то, что большинство китайцев достаточно плохо понимало, что вообще происходит в стране, среди них стали появляться харизматичные лидеры, которые вели коммунистическую пропаганду и агитировали своих соотечественников помогать на фронте большевикам.
Включились в работу и сами революционеры: они организовали выпуск первых в России китайских газет, в которых рабочим разъяснялось, за что они воюют и что должно ждать их в случае победы. В Петрограде даже создали специальный «Союз китайских рабочих в России», который призывал всех вступать в Красную армию. При этом большевики не скупились на жалование.
Итоговое количество китайцев, которые воевали на стороне красных, назвать невозможно, однако известно, что уже к 1919 году в РККА насчитывалось как минимум 20 китайских частей — это десятки тысяч зарубежных добровольцев. Троцкий решил создавать из них так называемые ЧОНы — части особого назначения. Появившиеся отряды возглавил известный военачальник Иона Якир. «Китаец будет драться до последнего», — скажет он впоследствии, вспоминая смелость и решительность китайских наемников.
Чрезвычайную исполнительность бесстрашных китайцев отметили и в руководстве РККА: там интернациональные бригады решили использовать в том числе и для самой «грязной» работы — из китайцев стали формировать расстрельные, заградительные и экзекуционные команды. Наёмники приводили в исполнение расстрельные приговоры, не взирая на личности тех, кто оказывался под дулом пистолета. По многочисленным историческим свидетельствам, китайские бригады Якира на юге России и в Украине, где крестьяне без особого воодушевления встречали новую власть, иногда полностью уничтожали деревни с мирными жителями.
Чем дальше Красная армия продвигалась на восток, тем больше в её рядах становилось китайских солдат. В Забайкалье и на Дальнем Востоке появились даже китайские партизанские отряды, воевавшие на стороне большевиков. Они чаще всего формировались из убежденных социалистов и революционеров, которые ожесточённее всего сражались даже не с белогвардейцами, а с интервентами — японцами и отрядами китайских генералов-милитаристов.
В 1926 году в СССР провели перепись населения: выяснилось, что на территории страны проживает около 100 тысяч китайцев. После смерти Ленина ситуация для них стала изменилась: Иосиф Сталин в отличие от своего предшественника не видел в них союзников, он начал постепенно высылать китайских граждан на родину — формально, чтобы они помогали там коммунистам в захвате власти. Из столицы недавно возникшего государства — Москвы — китайцев насильно эшелонами выдворяли на родину сотрудники ОГПУ под руководством Генриха Ягоды.
К 1937 году зачистка подошла к своему логическому завершению: китайцев практически не осталось даже на советском Дальнем Востоке. Самого организатора этой работы, главу оперативного отдела ОГПУ Карла Паукера, который занимался «китайским вопросом» после Ягоды, по приказу Сталина наградили орденом Красной звезды, а потом расстреляли.
