Для меня сентябрь — поход в школу, институт, за парту. Некая нагрузка, как это тогда воспринималось в первую очередь. "Надо", "несвобода", но не слишком, не тюрьма. Я иду подороге в институт мимо своего детского сада. Эта дорога пройдена множество раз, в разные времена года. Осень, деревья желтеют, из них выходит жизнь, и от этого атмосфера снаружи и внутри какая то сонная. Хотя это не мой сон, это деревья готовятся ко сну. Именно на этой дороге мимо детского сада, будучи сам ещё в нём, я услышал разговор двух здоровенных мужиков — они подкалывали друг друга как дети, как мы, и я подумал: неужели взрослых людей нет? Это так врезалось в память. Вообще с этим садом связано много историй, я как то ударил девочку ногой в живот, и воспитатели орали на меня, что я фашист, и она теперь не сможет рожать. Для пятилетнего эта информация была неперевариваема до конца. Мы гуляли парами, и пытались всё время друг друга переспорить — у кого что круче, выдумывали всякие небылицы фантастические про своих родителей, какие то охеренные вещи, которые якобы у нас есть, хотя их точно не было, это было понятно, но раз сказано — почему–то верили. Там, во время тихого часа, я открыл дыхание через язык, свёрнутый в трубочку, на языке было ощущение, коротое мне нравилось. Потом я узнал, что это йоговское дыхание для очистки крови. Ещё помню, что всё было пропитано военными делами — мы рисовали танки, самолёты, со свастикой, а потом, из какого то странного страха эту свастику дорисовывали до оконной рамы. И эти стишки: "ехал Гитлер на машине в партизанские леса, подорвался он на мине, улетел под небеса".
И вот я за партой, лекция по "дискре" — дискретной математике, лекторша азербайджанской наружности, экспрессивная и явно немного пизданутая, быстро и громко читает и пишет на доске, потом поворачивается и с обидой говорит: "я вам читаю, мне плохо, у меня болит сердце и отдаёт в лопатку, а вы не слушаете и разговариваете". Сейчас мне жалко эту несчастную женщину, а тогода она вызывала только смех и подколы.
После этого всего мы идём пить пиво в "Пиночет" — пивняк напротив института. Автоматы, 20 копеек, и тебе наливается полкружки пива со стиральным порошком. Сам, по собственно воле, никогда бы такое пить не стал, но компания новых друзей, неизвестная взрослая жизнь впереди, и внутренний огонь молодости побеждает эти мелочи.
Ещё не так давно, начитавшись буддизма, я ходил по этой дороге, стараясь не наступать на муравьёв, чтоьы не убить живую тварь, таперь же, после Пиночета, в темноте ночи дорога ставит мне другие вопросы.
Написал orelero на microproza.d3.ru / комментировать
