Уникальный характер жителей Сибири начал складываться с момента освоения Российской империей громадной территории, распростёртой восточнее Уральских гор. Суровость местного климата, бескрайние просторы, отсутствие крепостничества стали теми теми краеугольными камнями, на основе которых сформировался своеобразный нрав сибиряков, отличающий их не только от населения Европейской части России, но и близких к ним в географическом смысле уральцев.
Значительный отпечаток на разницу характеров сибиряков и уральцев наложила их «родословная». Из истории известно, что предками современных жителей Сибири были свободолюбивые первооткрыватели казаки, в войсках которых встречались искавшие вольницу беглецы и желавшие заполучить собственную пашню безземельные люди. Они основывали на удобных местах остроги, вокруг которых со временем выросли крупные города. В Сибирь по собственной воле стекались рисковые, активные, преодолевающие страх смерти и жаждавшие вольной жизни крестьяне, верившие, что на этих бесконечных далях без помещиков они найдут счастье и богатство.
Участник восстания декабристов 1825 года Николай Басаргин отмечал, что сибирский народ «свободнее, смышленее русских крестьян… Он более понимает достоинство человека, более дорожит правами».
Несколько иначе обстояло дело с освоением Урала. В 1702 году Пётр I передал в руки рода Демидовых право на налаживание здесь горнодобывающих и оружейных предприятий. Для эффективной работы казённых заводов людей из центральных регионов страны насильно переселяли на Урал и заставляли трудиться на тяжёлом производстве. Среди заводчан было много ссыльных, каторжников и бывших крепостных крестьян, которые привыкли жить по указке помещиков и беспрекословно исполняли приказы новых хозяев, выжимавших из них все соки. Во многом именно поэтому в характере уральцев закрепилось трудолюбие и железное терпение.
Отличительной чертой сибирского характера является индивидуализм, в то время как уральцам больше свойственен коллективизм.
Привыкшие работать в тесном соседстве на благо общего дела заводчане признавали приоритет общественного над личным. Они готовы были пожертвовать собственными интересами и терпеть лишения ради достижения всеобщих социальных целей.
Сибиряки, не знавшие помещиков и хозяев, напротив, предпочитали жить и работать обособленно друг от друга, стараясь превзойти своих соседей на сенокосе, пахоте и в других сферах ведения хозяйства.
Происходило это, потому что в отличие от уральцев, трудившихся в коллективе на заводах, сибиряки были вольными землепашцами, чьи угодья позволяли им держать достаточную дистанцию друг от друга.
Работая на собственной земле, они рассчитывали только на свои силы и принимали независимые решения для преумножения собственного достатка. Единственным препятствием для зажиточной жизни сибиряка могла стать его лень, но люди, бежавшие сюда от безденежья и кабалы, редко когда поддавались ей. По сведениям Енисейского губернатора Александра Степанова в начале XIX века те жители Сибири в чьем хозяйстве насчитывалось всего три лошади, считались бедняками, что было неприлично, поскольку малоимущие в глазах общества стояли на более низкой социальной ступени и требовали некоего покровительства со стороны зажиточных людей. К слову, сибиряки его охотно демонстрировали, но в основном хлебосольство и сострадание к убогим проявлялось не от чистого сердца, а от желания показать всем свою добрую душу и достаток.
Жители Сибири имели рыночный склад мышления и были уверены в том, что собственность непременно должна приносить выгоду. При этом в решении спорных моментов приоритет всегда был на стороне личной, а не общественной собственности.
Менталитет сибиряка был рациональным, расчетливым, практичным, но стоит отметить, что их индивидуализм, прежде всего, распространялся на предпринимательскую сферу, но ни в коей мере не на человеческие взаимоотношения. Живя в суровых природных условиях, они всегда приходили на выручку друг другу, помогая выбраться из трудных ситуаций.
Другой характерной особенностью сибирского нрава является особое бесстрашие и мужество. Уральцы, обеспеченные жильём, проживали в тесном соседстве и в любой момент могли рассчитывать друг на друга. Имея работу они в основном передвигались по проторенной дорожке между домом и заводом, не встречая на своем пути никаких опасностей.
Иначе обстояли дела у сибиряков, которые были отделены друг от друга большими расстояниями. Враждебная окружающая среда — леса с хищными зверями заставляли людей обзаводиться оружием, справляться с которым умели даже женщины и дети. Бесстрашная, но осторожно расчётливая и осмотрительная охота на медведя или лося была для сибиряков обычным делом.
Русский географ Григорий Потанин писал, что в характере сибиряков прочно закрепилось осознание своей обособленности от России, находящейся западнее Уральский гор. Именно по этой природной границе они проводили самоидентификацию «Мы» и «Они».
В коллективной монографии «Сибирский характер как ценность» под редакцией Марии Шиловой замечено, что сибиряки, считая себя русскими, относились к жителям европейской части страны как к иностранцам, с которыми находились в вечном соперничестве. В их сознании присутствовало два пространства – «Матушка Сибирь» и «Остальная Рассея», события в которой мало интересовали их. Политические, экономические и социальные процессы, происходившие в западных регионах страны, не вызывали у сибиряков патриотических чувств, и, даже наоборот, раздражали их, поскольку нарушали привычный размеренный темп сибирской жизни. Но, тем не менее, в опасные для страны моменты они всегда вставали на защиту Отечества.
Уральцы к России относились трепетнее, и никогда не абстрагировались от неё. Несмотря на преданность и любовь к родному краю, они живо интересовались всем, что происходило на остальной территории страны, не оставаясь сторонними наблюдателями.
Гордясь тем, что их «горно-заводская цивилизация» не одно столетие куёт щит и меч России, они являются ярыми патриотами и государственниками.
