С XVI века до эпохи паровых двигателей движение судов по рекам вверх по течению осуществлялось с помощью бурлаков. Десятки тысяч этих речных тружеников, буксируя лямками баржи и суда, писали своими мозолистыми руками историю российского речного судоходства.
На севере России бурлаков называли ярыгами или ярыжками. Это название происходит от слов «ярило» — солнце и «га» — движение, дорога. Ярыги буквально «ходили за солнцем», поднимаясь вверх по течению рек.
С наступлением весны, сразу после ледохода, по деревням, стоящим на берегах больших рек,
прокатывалась волна артелей бурлаков. Они шли подряжаться на работу, ища сезонной работы и хоть какого-то заработка.
У бурлаков были свои традиции и обряды. В определённых местах на Волге, как правило, на высоких крутых берегах, называемых «Жареными буграми», происходило посвящение новичков
в эту нелегкую профессию. Будущий бурлак должен был под градом ударов лоцманской лямки
забежать на вершину «Жарёного бугра». Чем быстрее он это сделает, тем меньше ударов получит.
Добравшись до вершины, бурлак-новичок считался «крещеным» и полноправным членом артели.
Во главе артели бурлаков стоял старший, опытный и авторитетный человек, он же водолив.
Водолив отвечал за подряды, договоры, сохранность грузов и техническое состояние судна.
Вторым по старшинству был лоцман, он же «дядя», он же «булатник». В его обязанности
входило безопасное проведение судна мимо всех опасностей реки.
«Шишка» — передовой бурлак, тянущий лямку, задавал темп всей артели.
«Косные» — два бурлака в конце артели, в случае необходимости поднимавшиеся на мачты
для управления парусами и наблюдения за дорогой.
Бурлаки делились на «коренных», нанятых на весь сезон, и «добавочных», привлекаемых к работе
в особо трудные моменты. Нередко лямку вместо людей тянули лошади.
Труд бурлака был крайне тяжелым и монотонным. Лишь попутный ветер, наполняющий паруса,
приносил облегчение и ускорял движение судна. Поддерживать бодрый дух и слаженность работы помогали песни, самой известной из которых стала «Эх, дубинушка, ухнем».
Короткие остановки использовались для ремонта одежды и обуви. На месте стоянок
оставались лишь угольки костров, лапти, онучи, а иногда и грубо сделанные могильные кресты,
напоминающие о тяжелой судьбе речных тружеников.
Наняв артель бурлаков, судовладелец забирал у них документы, фактически делая их
подневольными до конца маршрута. Условия договора были кабальными: «Быть у хозяина во всяком послушании… Должен идти денно и нощно со всевозможным поспешанием, без малейшего промедления… На работу — чуть свет. Табак на судне не курить. С ворами не знаться. От разбойников, буде такие нападут, отбиваться, не щадя жизни». В бурлаки шли не только мужчины. «Нужда гнала на Волгу-кормилицу и женщин, сломанных беспросветной женской долей». С распространением пароходов бурлацкий труд исчез полностью.
