В давние времена, самые опасные преступники подвергались публичным казням. Эти события обычно происходили на главной площади города, так что на них присутствовали не только обвинители, жертвы и родственники осужденного, но и множество любопытных зрителей. Казнь становилась своего рода массовым развлечением, подобным гладиаторским боям в Древнем Риме.
Люди заранее собирались вокруг эшафота и обсуждали событие, предвкушая кровавое представление. Некоторые испытывали сочувствие к осужденному, в то время как другие испытывали злорадство и ненависть. Все зависело от характера преступления и эмоциональной реакции, которую вызывал преступник у масс.
Из-за такой публичности, многим осужденным было важно сохранить свою честь перед сотнями знакомых и незнакомых людей. Особенно это касалось людей благородного происхождения, которым было важно сохранить свою репутацию перед простыми людьми, чтобы они не имели возможности насмехаться над последними муками высокородного человека. Именно поэтому существовало разделение на «благородные» и «неблагородные» казни.
Большинство осужденных были в шоке или в панике перед близкой и неизбежной смертью. Даже самые благородные и сильные духом преступники теряли контроль над собой и начинали просить пощады, плача. Во время повешения, которое считалось казнью для бедных, постыдные судороги перед смертью были обычным явлением. Зрелище повешенного смертника было ужасным: его тело болталось в петле, конечности дергались. Первые ряды «зрителей» слышали хруст ломающегося позвоночника и хрипы умирающего. К этой ужасной картине добавлялась непроизвольная дефекация агонизирующего человека.
Аристократы избегали позорных методов казни, таких как повешение, сожжение и четвертование, которые были предоставлены беднякам, рецидивистам, ведьмам и предателям сюзеренов. Вместо этого, королей и лордов в Средневековье казнили отсечением головы мечом, а в некоторых случаях — топором. Появление гильотины позднее сделало казнь равной для всех, независимо от их статуса. Аристократы предпочитали меч, так как большинство из них были воинами и хотели умереть от оружия, соответствующего их статусу. Меч использовался для отрубания головы как мужчинам, так и женщинам, включая Анну Болейн, королеву и любимую жену Генриха VIII Тюдора.
Одним из важных факторов, который привел к «благородности» обезглавливания, была скорость смерти. Во время повешения человек умирал от нескольких секунд до нескольких минут. Если позвоночник ломался под весом тела, смерть наступала практически мгновенно. В противном случае, умирающему приходилось мучительно задыхаться в течении нескольких минут, которые казались бесконечно долгими и для него самого, и для зрителей казни.
В отличие от таких ужасных мук, обезглавливание считалось быстрой и легкой смертью. Опытный палач мог отсечь голову одним ударом. Жертва даже не успевала заметить момент, когда меч касался ее шеи. Смерть наступала мгновенно. Сам приговоренный или его родственники платили палачу золотом, чтобы работа была выполнена качественно.
Тем не менее, иногда случались ошибки, если палач был неопытным или был под влиянием алкоголя перед казнью. Примером может служить случай с Томасом Кромвелем, канцлером и ближайшим советником Генриха VIII, который был известен своей любовью к публичным казням своих идеологических противников и надоедливых жен. Сначала Кромвель был приговорен к сожжению, но затем король «милостиво» заменил его казнь на обезглавливание. В 1540 году Кромвеля повели на казнь. Однако его надежды на быструю смерть разбились после первого удара топора. Палач не справился с задачей и не смог убить преступника сразу. Количество ударов топором не указано в исторических документах, но известно, что их было несколько. Казнь была ужасно долгой и мучительной. Томас Кромвель, который много лет преданно служил Генриху, пережил все адские муки на земле. Позднее хронист Эдвард Холл написал, что канцлер мужественно перенес казнь палача, который «не божественно выполнил свою работу».
Существует легенда о том, что перед казнью палача намеренно напоили. В результате этого он не смог отсечь голову Кромвелю одним ударом из-за дрожащих рук. Таким образом, идеологические противники канцлера, возможно даже сам король, отомстили дерзкому реформатору за его взгляды и его прошлое влияние.
