Язык не всегда должен быть понятен всем. Издревле цеховые и криминальные сообщества придумывали свои секретные языки. Кодированное наречие помогало проворачивать сделки и незаметно передавать тайную информацию.
Тайный язык американских рабочих-бродяг возник в начале XX века. Его расцвет пришелся на времена Великой депрессии, которая заставила тысячи людей покинуть свои дома в поисках лучшей жизни. Местные жители не слишком дружелюбно относились к бродягам – это стало одной из причин появления секретного языка хобо. Если обыватель видел на доме нарисованный прямоугольник с точкой внутри, то вряд ли мог догадаться, что этот символ оставил хобо, предупреждающий коллег об опасности.
Графический способ коммуникации был выбран неслучайно – большинство хобо грамоты не знали. Хобо-код мог советовать «срочно делать ноги» (круг с вылетающими из него двумя стрелками), сообщать о наличии работы (две лопаты), близости здания суда или полицейского участка (круг с замысловатой «загогулиной») и многих других моментах, которые оказывались полезны в непростой жизни хобо. Так, фигура в виде цилиндра (головного убора) и треугольник обозначали, что в доме живут богатые люди, а «могильный холмик» и крест стали символом бесчестного человека. Два ромба предупреждали о том, что здесь следует вести себя тихо, а круг, перечеркнутый двумя скрещенными линиями, давали надежду на получение еды в виде милостыни.
По мнению лингвиста Пола Бейкера, тайный язык британских секс-меньшинств XX века зародился на основе воровского арго, распространенного в Елизаветинскую эпоху. Он постоянно пополнялся жаргонными словами, которые привозили многочисленные путешественники. В XVIII веке добавилась лексика, используемая «самыми презираемыми общественными группами», а в XIX – происходящий от итальянского тайный язык бродячих скоморохов, попрошаек и уличных торговцев. В полари можно разглядеть влияние кокни (старинного лондонского просторечия, для которого характерно использование рифм-заменителей), «бэк-сленга» с его умопомрачительным произнесением слов задом наперед, идиша, жаргонной лексики моряков и военных летчиков, а также наркоманов.
Широкое распространение полари получил в Лондоне в кругу мальчиков-хористов, выступавших в музыкальных пьесах западной части города. На полари также общались мужчины-проститутки, для которых тайный язык был жизненно необходим. Вид их деятельности считался преступлением и карался смертной казнью. Большинство носителей полари обладали лишь минимальным словарным запасом и употребляли отдельные слова, вплетая их в привычную речь. Те же, кто овладел полари в совершенстве, могли общаться на публике, обсуждать неудачные наряды рядом стоящих людей или откровенно рассказывать о своих похождениях.
Когда в 60-е годы в радио-эфире появилась передача на полари, язык утратил ореол загадочности. Отмена же уголовного преследования за гомосексуализм привела к тому, что нужда в языке «для посвященных» и вовсе отпала.
Лингвисты не пришли к единому мнению о происхождении лунфардо. Вероятно, в его основе мог лежать диалект испанских каторжников, которые прибывали в Аргентину и Уругвай в XVII-XVIII веках. Словарный запас лунфардо был дополнен северными итальянскими диалектами, английской и французской лексикой, а также цыганскими словами. Происхождение же большей части лексем остается неизвестным, поэтому ученые предполагают, что они были искусственно придуманы носителями лунфардо.
Главные особенности этого тайного языка, который сегодня часто называют языком танго, — изобилие метафор и инверсия слогов. Так вместо «tango» (танго) появилось «gotán», а вместо «mujer» (женщина) – «jermu». Многие слова лунфардо прочно вошли в терминологию танго. С ростом популярности этого танца по всему миру лунфардо утратил свою загадочность.
Этот секретный язык используют калавайя — странствующие знахари, проживающие в боливийских Андах. Истоки их культуры восходят к периоду инков, оттуда же, вероятно, пришел и тайный язык, который вместе с навыками целительства передается из поколения в поколение. Впрочем, не все лингвисты согласны: вполне возможно, что кальяуайя связан с амазонскими диалектами, лексику которых целители заимствовали во время своих путешествий в поисках лекарственных растений. Пока в 1984 году в Боливии нетрадиционная медицина не была признана официально, калавайя были вынуждены вести полулегальный образ жизни, опасаясь лишиться свободы за свою деятельность. Тайный язык кальяуайя жив в обрядах и медицинской практике калавайя и сегодня, как и спрос на услуги его носителей – целителей-виртуозов.
Молодежный жаргонный язык парлаче родился на колумбийских улицах в 80-е годы прошлого столетия. Юные наркодилеры использовали тайный язык, чтобы шифровать свою незаконную деятельность. Лексика парлаче включала в себя иностранные заимствования, а также хорошо известные слова, которые наделялись новой семантикой. Так «cocina» (кухня) превратилось в «нарколабораторию», а «oficina» (офис) – в «наркомафию». Как это часто бывает, арготизмы стали проникать в обычную жизнь, становясь средством эмоциональной окраски речи, эвфемизмами. Уже в 90-е годы лексика парлаче активно использовалась в рекламе, кинематографе и книгах, рассказывающих о судьбах молодых людей бедных кварталов – главных носителей парлаче. Отдельные, наиболее яркие словечки использовали в своих выступлениях политики, пытаясь сделать речь «ближе к народу». В 2001 году вышел первый словарь парлаче. Некогда тайный язык сегодня активно изучается лингвистами во всем мире.
Язык русских офень изучен на данный момент достаточно хорошо. Его основу составили многочисленные заимствования из разных языков (греческого, латинского, финно-угорского, тюркского, цыганского, идиша и др.), а также искусное словообразование. Покупатель, присутствующий при беседе двух хитроватых офень, вряд ли мог догадаться, о чем идет речь: говорят, вроде, по-русски, а ни слова не понятно. «Масен спнает в кондурс и приначу поларшина торгашки» («Я сбегаю в кабак и принесу пол-литра водки») или «В шилк юхчай лепни, вахро и семиши» («В долг бери платки, сукно и ситцы»). Владимир Даль указывал, что язык этот был искусственно придуман «для плутовских совещаний торгашей». Неудивительно, что деятельность офеней периодически вызывала недовольство полиции: разобраться с офенями, а заодно и с их «странным языком», пытались неоднократно. С середины XIX века количество офень начало сокращаться, а в начале XX века на русских ярмарках услышать вычурно-таинственную речь стало почти невозможно
Впервые на символы, используемые британскими ворами-домушниками, обратили внимание в 2009 году. Тогда перед некоторыми домами графства Суррей появились зловещие меловые знаки, которые походили на детские рисунки. Полисменам показалось странным, что владельцев всех «отмеченных» домов объединяло одно: они были обворованы. Чуть позже символы были расшифрованы: в одних случаях они предупреждали о нахождении в особняке «беззащитной женщины» или обозначали объект как «отличный вариант», в других — определялась степень риска или сообщалось, что «в доме поживиться нечем».
Всем домовладельцам вручили инструкции с декодировкой символов и посоветовали, в случае обнаружения, смывать опознанные рисунки. Впрочем, британская полиция не дремлет, предполагая, что раскрытие кода да пинчи заставит изобретательных преступников придумать новый вариант передачи «полезной» информации.
