Титулы монархов растут всю свою историю. Новые обозначения нанизываются на них, а старые, давно утратившие своё историческое содержание, остаются. Например, английская королевская династия официально отказалась от титула «король Франции» только в 1800 году, хотя в действительности английский король только один раз – во время Столетней войны, и то лишь короткое время – занимал французский трон (Генрих VI в 1431-1450 гг.).
В титуле Николая II сначала шёл император с перечнем земель, затем – царь, великий князь, князь и прочие с такими же перечнями. «Император и самодержец всероссийский» дополнялся прилагательными: «московский, киевский, владимирский, новгородский». Слово «петербургский» не встречалось нигде.
Слово «царь» стояло отдельно перед каждым обозначением «царств», коих считалось шесть: Казанское, Астраханское, Польское, Сибирское, Херсонеса Таврического, Грузинское. «Царь польский» вызывает недоумение по причине того, что Польского царства никогда не было, было Королевство Польское. Возможно, православный российский император не мог именоваться королём католической страны. Однако он преспокойно считал себя царём мусульманских стран и герцогом западноевропейских.
Непонятно, почему исторический титул Крымского царя был изменён на «царя Херсонеса Таврического», никогда в природе не существовавшего. И непонятно также, почему, наряду с прочими титулами Чингисидов, в императорский титул не вошли именования, например, царей Касимовского и Ногайской Орды.
«Великий князь Смоленский, Литовский, Волынский, Подольский и Финляндский; князь Эстляндский, Лифляндский, Курляндский и Семигальский, Самогитский, Белостокский, Корельский, Тверский, Югорский, Пермский, Вятский, Болгарский и иных; государь и великий князь Новагорода низовския земли, Черниговский, Рязанский, Полотский, Ростовский, Ярославский, Белозерский, Угорский, Обдорский, Кондийский, Витебский, Мстиславский и всея Северныя страны повелитель».
В этом отрывке поражает форма перечисления и отсутствие какого бы то ни было логического порядка. Земли, дающие право на именование великим князем, разделены надвое перечислением земель с простым княжеским титулом. Особенно режет глаз географическое смешение.
После титула Полоцкого великого князя идут земли к северо-востоку от Москвы – от Ростова и Ярославля до Западной Сибири (Угорский, Обдорский, Кондийский). Вслед за тем титулы великого князя Витебского и Мстиславского снова возвращают нас в Западную Русь, а потом ещё один резкий зигзаг опять на Север: «и всея Северныя страны повелитель». Причём слово «повелитель» заставляет думать, что оно было некогда измышлено для приведения в трепет каких-нибудь остяцких и тунгусских князьков.
Что касается исторических титулов, то почему-то отсутствует «великий князь Тверской», хотя Рязанский, Смоленский, Нижегородский и даже какой-то Мстиславский – на месте.
«Государь Иверския, Карталинския и Кабардинския земли и области Арменския; Черкасских и Горских князей и иных наследный государь и обладатель». Это обозначение присоединённых к России стран Кавказа, хотя Грузинское царство было из них, как мы видели, выделено выше. Неважно, что Иверская и Карталинская земли – географически то же самое, что и Грузинское царство. Подобное повторение было выше с царством Казанским и княжеством Болгарским (Волжской Болгарии). Удивительно, что, при стремлении к многословию, здесь не названы отдельно царства, ханства и княжества Восточного Кавказа (Шушинское, Карабахское, Шемахинское, Нухинское и т. д.). Видимо, царские геральдики не стали утруждать себя их перечислением, ограничившись: «и иных».
В новоприсоединённой Средней Азии царский титул вообще не был никак разработан. Он ограничился скромным упоминанием: «государь Туркестанский». Хотя здесь можно было бы расписать царя Хорезмского, Согдийского, Кокандского, Чагатайского и т.д. Если, конечно, следовать той же логике, какая применялась при составлении других частей титула.
В титуле упоминались зато западноевропейские государства, в которых российские императоры реально не правили. Николай II был «наследником Норвежским». На Венском конгрессе 1814-1815 гг. Дания как союзница Наполеона была лишена владения Норвегией. Большинство союзников, вопреки желанию Александра I, передали норвежскую корону Швеции. С тех пор российские императоры выставляли свои «исторические» претензии на норвежскую корону в своём титуле. В 1905 году, когда Швеция предоставила Норвегии независимость, Николай II бесполезно попробовал напомнить о своих «правах».
Династические родственные связи обусловили наличие у Николая II титулов «герцога Шлезвиг-Гольштейнского, Стормарнского, Дитмарсенского и Ольденбургского». На Ольденбургское герцогство российские императоры претендовали по причине замужества сестры Александра I великой княгини Екатерины Павловны за принцем Ольденбургским Петером, хотя тот и не имел прав на герцогский престол. Три другие герцогства российские императоры считали своим наследием по причине происхождения по мужской линии от Петра III Гольштейн-Готторпа.
Архаичный громоздкий титул Николая II подвергался насмешкам либеральной публики. После созыва Государственной Думы в 1906 году стал юридическим нонсенсом титул «самодержец».
Для краткости Николай II применял в своих манифестах формулу: «Император и самодержец всероссийский, царь польский, великий князь финляндский». Это было понятнее полного титула, так как все земли, кроме Польши и Финляндии, административно входили в Российскую империю.
Но и русские националисты критиковали бездушную, по их мнению, конструкцию титула, ничего не говорившую русским людям. Публицист Николай Черняев возмущался, почему русский монарх называется «царём Польским», но в его титуле нет слов «царь Русский». Действительно, при таком пристрастии к коллекционированию мельчайших титулов самым странным выглядело исчезновение исторически реального титула «царя Великой, Малой и Белой Руси».
