В военной традиции любого народа добровольная сдача в плен всегда расценивалась как малодушие и предательство. Такие солдаты заслуживали презрения не только бывших сослуживцев, но и тех, кто их пленил и чувствовал над ними своё превосходство. Именно поэтому в критических ситуациях многие бойцы многонациональной императорской, советской, а ныне и российской армии, предпочитали позорному плену смерть, а потом об их неимоверной храбрости слагали народные легенды.
За многовековую историю русским воинам довелось поучаствовать в самых разных сражениях, причем, не только защищая свою родину от посягательств неприятеля, но и освобождая другие народы от инородных захватчиков.
Без сомнения в каждой из имевших место схваток были свои герои, которые самоотверженно сражались до последнего, даже не допуская мысли о плене.
О степени негативного отношения к перебежчикам красноречиво свидетельствует исторический факт, свершившийся во время русско-турецкой войны 1829 года, когда в одном из морских боёв капитан II ранга Семён Стройников предпочёл смерти на фрегате «Рафаил» плен.
Узнавший о приключившейся на флоте имиджевой неприятности император Николай I, приказал своим кораблям, во что бы то ни стало, отомстить отступнику, мотивируя матросов фразой: «Русские не сдаются».
Совершить подвиг выпало на долю брига «Меркурий» под командованием капитана Александра Казарского. Его команда не только заставила ретироваться сразу два турецких линейных корабля, но отбила у противника и сожгла пленённый фрегат «Рафаил».
Под шокирующим названием «атака мертвецов» вошёл в историю эпизод 1915 года, когда в ходе Первой Мировой войны 900 солдат русской армии самоотверженно обороняли крепость Осовец от немцев. В этом неравном бою превосходивший по численности противник применял против защитников гарнизона не только артиллерию, авиацию, но и химическое оружие, полагая, что сражение будет выиграно в считанные часы. Однако они не учли стойкость русских солдат, которые не намеревались сдавать свои позиции. Выжившие после массированного удара врага солдаты, обмотавшись для защиты от газа влажными тряпками, поднялись в контратаку и деморализовали не готовых к такому повороту событий немцев, которые в панике бежали с места проигранного боя.
Бесчисленны подвиги русского солдата во время Второй Мировой войны, и в качестве подтверждения служат слова начальника Генерального Штаба сухопутных войск Германии генерал-полковника Франца Гальдера, сказанные им на второй день после начала операции «Блицкриг» 24 июня 1941 года: «Следует отметить упорство отдельных русских соединений в бою. Имели место случаи, когда гарнизоны дотов взрывали себя вместе с дотами, не желая сдаваться».
Погибали смертью храбрых, но не склоняли голову перед врагом, русские бойцы в Афганистане и Чечне, а также продолжают это делать в Сирии, как старший лейтенант Александр Прохоренко, который оказавшись в окружении бойцов «Исламского государства» вызвал на себя авиаудар, но не сдался в плен.
Непоколебимыми в вопросе плена всегда были искусные охотники и прекрасные воины чукчи, которые позорному порабощению однозначно предпочитали смерть. Крайне редко кому-либо удавалось пленить чукчу, потому что как только воин осознавал свой проигрыш, то незамедлительно прибегал к самоубийству. Чаще всего они закалывали себя ножом, если противнику удавалось отобрать у них оружие, чукчи разбивали себе голову о камень. В случае же неминуемого попадания в плен, они попросту переставал есть, замаривая себя голодом.
Такую особенность их поведения этнограф Владимир Богораз объяснял религиозными представлениями чукчей, которые верили в реинкарнацию. Мало ценя собственную жизнь, они знали, что после смерти их ожидает встреча с умершими родственниками, а затем новое земное воплощение. Именно поэтому свободолюбивые чукчи не видели смысла в мучениях в неволе, когда попросту можно было героически пасть, чтобы потом возродиться. Аналогичным образом поступали жёны воинов, которые узнав, что их супруг совершил самоубийство, избегая рабства, убивали ножом детей, а затем и самих себя.
Для любого черкеса участь оказаться в плену означала верх бесславия. Английский поэт Эдмунд Спенсер собственными глазами лицезревший битву между черкесами и русскими констатировал, что эти горские воины никогда не сдаются в плен и отчаянно бьются с противником до тех пор, пока в них «не останется хоть одна искра жизни».
Мария Гутри в работе «Письма о Крыме, Одессе и Азовском море» писала, что храбрый до безрассудства черкес «есть существо на земле самое свободное и независимое», а потому любой неволе он предпочтёт смерть.
Офицер Фёдор Торнау вспоминал, что как только черкесы понимали, что путь к их спасению отрезан, они умерщвляли своих коней, сооружали из их тел подобие баррикады, залегали за ними с винтовкой и отстреливались до последнего патрона. Затем они разбивали свои ружья, ломали шашки и с кинжалом в руках бросались в рукопашную, зная, что впереди их ожидает только смерть, потому как схватить живым вооружённого холодным оружием черкеса нельзя.
А полководец Николай Раевский дополнял, что оказавшись в безвыходном положении, они запевали свою строевую песню, и это значило только одно «пленных не будет, и каждый черкес продаст свою жизнь как можно дороже».
Аналогично черкесам вели себя в бою представители всех остальных этносов Северного Кавказа, которые с 1914 года воевали в составе так называемой «Дикой дивизии». Воспитанные в традициях доблести гордые и независимые джигиты с одинаковой силой презирали дезертирство и слабовольную сдачу на милость врага.
Отчаянно сражаясь, кавалеристы из Кабардинского, Дагестанского, Чеченского, Татарского, Черкесского и Ингушского полков руководствовались древним правилом: «В плен не сдаваться и пленных не брать».
Своим девизом располагали и осетины, которые от праотцев получили завет: «Если есть оружие, сдаться – позор для рода!».
В 1916 году в «Петроградских ведомостях» появилась статья Махарбека Туганова, повествовавшая о доблесть осетинского дивизиона, попавшего в австрийское окружение. Осознав, что силы не равны, осетины, затянув старинную боевую песню, ринулись в бой, и хотя многим из них эта операция стоила жизни, но «сдача врагу пугала их сильнее смерти».
Особым уважением у советского командования пользовались бойцы-тувинцы, в составе добровольческих отрядов отправившиеся на фронты Великой Отечественной войны защищать дружественную страну СССР, частью которой они стали только в 1944 году.
Воевавшие в своих национальных одеждах с обилием амулетов, тувинцы наводили ужас на немцев не только неожиданным внешним видом, но и удивительной стойкостью. Называя их варварами из полчищ Аттилы и «чёрной смертью», фашисты так и не сумели взять в плен ни одного тувинца.
А всё потому, что представители этого маленького, но отважного этноса ценили смерть выше пленения, и даже при внушительном превосходстве сил соперника, без боязни ввязывались в бой и стояли до тех пор, пока не погибали.
