Саамы появились на севере Европы очень давно – около 10-12 тыс. лет назад, гораздо раньше русских или скандинавов. Этот древний народ вплоть до XIX века словно бы застыл в своем развитии, оставшись в эпохе неолита. С русскими саамы, или как их прозвали древние славяне – лопари, взаимодействовали с XI века, и уже в XIII веке часть Кольского полуострова вошла в Новгородские земли.
Согласно данным теолога Бориса Игоревича Чибисова, которые он приводит в статье «Лопское» население Новгородской земли в XV – первой трети XVI века», в это время саамы платили дань новгородцам и подразделялись на «лопь лешую» и «лопь дикую». Первая жила по рекам Беломорья, а вторая обитала на Кольском полуострове.
В 1517 году Великий князь Василий III пожаловал саамам «Лопские земли»: «…морской берег от Палиц-реки – Пасвиг, и до Умбуш – Умбо…», Терские и Лавозерские угодья.
От русских саамы переняли рубку изб, которые называли «пырт», а из еды — запекание рыбы в тесте.Первый русский профессор этнографии – Вера Николаевна Харузина описывала лопарское жилище в начале XX века, как грязное и невзрачное, Это был сруб с покатой крышей, закопченным потолком, с грязными лавками и полом. Внутри вилась мошкара, окна не отрывались, а в щели дул ветер. Перенимали лопари и русскую одежду. Уже в XIX веке многие из них носили кафтан (кяхтан), сарафан (кохт), фартуки и платки.
Чему же этот народ мог научить русских?
Русские перенимали все обычаи лопарей, которые могли помочь выжить в суровом климате Кольского полуострова. Перенимали одежду, которую саамы шили из тонко выделанной замши – ровдуги, глухую наплечную одежду – нижнюю и верхнюю (печок).
Сшитый из двух кусков оленьих шкур «печок», выкроенный так, чтобы наглухо закрывал горло, мог стать прототипом современной «мастерки» с молнией, которая закрывает горло и шею. Для тепла лопари шили шапки «торки» мехом внутрь «с наушниками», которые часто делали из лисьего меха и которые тесьмой завязывались под подбородком. Вполне может статься, что прообразом шапки-ушанки стала именно торка, а вовсе не монгольский малахай.
Возможно, помпоны перешли в русскую моду от саамов – ими оканчивался особый род шапки – колпак, вязаный из шерсти, который носили мужчины.
Переняли русские и унты из «камуса» – кусков шкуры с оленьих ног, которые отличаются особым теплом. Лопари шили их высокими и завязывали их под коленками, чтобы внутрь не попадал снег. Правда, есть версия, что саамы сами переняли унты у ненцев.
Еще древний историк Тацит считал, что северные народы Европы живут гораздо вольнее, чем хлебопашцы. И действительно, любимое занятие саамов – безделье. Например, зимой мужчина ходил на охоту, а женщина была занята только домашним трудом и часто отправлялась по подругам. Летом она ловила рыбу – это было почти чисто женское занятие, в противоположность оленеводству – этим занимались только мужчины. Но если саамы были свободны от труда, то они ездили на оленях друг к другу в гости и устраивали беседы или посиделки, во время которых проводили соревнования. Среди соревнований особо выделялись прыжки с длину. Саамы рисовали черту, а затем ставили в отдалении метку. От этой метки молодой мужчина должен был добежать до черты и прыгнуть как можно дальше. Победителю доставались почет и уважение.
Возможно, именно лопарям русские обязаны тем, что превосходно бегают на лыжах.Сами лопари уверены, что лыжи придумали именно они.
Согласно «Словарю лексики традиционных промыслов и хозяйственных занятий кольских саамов», Ольги Николаевны Иванищевой и Александры Михайловны Эрштадт, лыжи – древнее средство передвижения охотника-лопаря. Церковник начала XVI века Олаф Мангус писал, что саамы гоняются за дичью «со страшной быстротой», приладив к ногам узкие «доски», при помощи которых скользят по болотам и горам.
Саамы использовали разные лыжи: узкие лыжи из сосны шириной 10 см, широкие (15—25 см) и длинные лыжи, подбитые мехом оленя; и до XIX века пользовались древними непарными лыжами, у которых левая лыжня при этом была длинной, а правая короткой – для более сильного толчка.
Возможно, именно саамы были изобретателями скиджоринга – вида спорта, когда лыжника тянет собака. Правда, они для передвижения использовали оленя, которого запрягали, а конец упряжи закрепляли на лыжнике. В руках у того был поводок, с помощью которого он и управлял оленем. Такой способ передвижения назывался «калгах».
Охотник-саам имел два ножа: один был небольшим и с виду похож на финский, а второй был огромным «тундровым» и назывался leuku, – об этом в статье «Изготовление изделий народного промысла саами» пишет профессор Адольф Михайлович Копейкин. Этот нож имел толщину изогнутого клинка 5—7 мм, ширина клинка достигала четырех сантиметров, а длина – 40 см. Им было удобно рубить дрова и выполнять тяжелую работу.
В России распространение получил маленький саамский нож.
От лопарей пошло и изготовление рукоятей ножей из карельской березы и капа.
У саамов русские учились использованию лекарственных растений Севера. Саамы применяли головки дикого лука от цинги, от живота лечились чагой – березовым наростом, а простуду лечили морошкой, заваривая листья и чашечки. Применяли как лекарство олений жир и жир медведя.
Несомненную пользу русским принесли сказания саамов. Историки Ольга Васильевна Змеева и Ирина Алексеевна Разумова в работе «Саамское предание как источник по истории борьбы с лавинами в Хибинах», упоминают как в 1935 году некий «товарищ Семенов» принимал участие заседании комиссии по принятию мер против снежных обвалов.
Он стал свидетелем лавин и обнаружил, что единственными источником знаний об опасных участках являются записи исследователя Владимира Юльевича Визе 1912 года, в которых тот задокументировал лопарские предания. Именно в преданиях лопарей опасным местом называлось ущелье Юмекорр (Ущелье мертвых), находящееся в западной части Хибин. В этом месте по свидетельству лопарей в конце XVI века под лавиной погибла группа захватчиков.
Именно на лопарские «сказки» опирался первый руководитель противолавинной службы в Хибинах, Илья Константинович Зеленой.
Как видите, русским было чему поучиться у лопарей. Есть чему научиться и сейчас – например, сохранению традиций, недаром финские этнографы пишут, что саамы «запечатали свою судьбу» и стараются оставаться в своем веке, чего бы им это не стоило.
