Татуировки появились на Руси очень давно – еще в языческие времена. Но с приходом и распространением христианства эти традиции сошли на нет. Татуировки стали считаться «антихристовой печатью». Одним из первых, кто вернул «моду», был Петр I, на руке которого, поговаривают, была наколка. Тату также были у Екатерины II и последнего российского императора Николая II. Но далеко не всегда татуировки у нас в стране делали в погоне за модой. Для некоторых категорий людей это была обязательная процедура.
Виталий Лиходед в книге «Татуировка – тайна, история, жизнь» рассказывает, что обязательные татуировки в русской армии и флоте появились в XVIII веке. Ввел их, как и большинство новинок того времени, Петр I. Чтобы опознать своих раненных и убитых в бою, на запястье рекрутов вырезали крест, а потом втирали в него порох. Процедура была довольно болезненной, а рана нередко воспалялась. Но, как сетовали сами солдаты, «супротив царского указу не попрешь».
Чуть позже к кресту добавился порядковый номер, который стали присваивать каждому новобранцу. Это позволило не только отличать своих от чужих, но и идентифицировать погибших. Для нанесения тату с номером использовалось специальное приспособление – нечто среднее между самодельной тату-машинкой середины прошлого века и почтовым штемпелем. Положение игл можно было менять, получая разные номера. В рану втирали все также порох или копоть – чернила были в большом дефиците.
Абель Яновский в своем труде «Клеймение преступников» рассказывает, что не только рекруты удостаивались принудительного тату. Со времен Петра I наколки стали отличительным знаком уголовников. Клеймение преступников существовало на Руси и раньше – первое упоминание находим в «Двинской уставной грамоте» от 1398 года – но, по-видимому, было не очень распространено. Да и технология была другой – знак выжигали на теле каленым железом. Делать же тату, аналогичные современным, стали по указу 1705 года.
Чтобы знак преступления всегда был на виду, его ставили на лбу или щеках. Для бунтовщиков была предусмотрена литера «Б», для воров – «В», осужденным за свои преступления на каторжные работы на лбу ставили «Кат». В первой половине XIX века появились некоторые послабления: перестали татуировать стариков, несовершеннолетних, женщин, лиц привилегированных сословий и военных. Сами же тату стали размещать уже не на лице, а на руках и теле. Появились и новые обозначения: «СБ» — ссыльный беглый; «СК» — ссыльный каторжник; «Б» — бродяга. Так как практика клеймения стала массовой, то для упрощения задачи были придуманы специальные машинки-пистолеты, которые выбивали клеймо одним нажатием на курок. А в качестве краски – по совету медиков – стали использовать раствор из синего красителя и туши.
На волне распространения практики клеймения преступников, эту технологию использовали и многие помещики, которые помечали специальными знаками своих крестьян, чтобы в случае необходимости было легко вычислить беглых и вернуть хозяину. Но с отменой крепостного права практика клеймения была признана неэффективной. Во-первых, многие преступники успешно вытравливали свои тату. А, во-вторых, нередки были случаи, когда позорное клеймо до конца жизни был вынужден носить невиновный человек.
После этого татуировки сохранялись лишь в армейской среде. Многие солдаты по-прежнему наносили на запястья или другие части тела тату с указанием воинской части. Хотя эта процедура уже не была обязательной. Как рассказывает Мелита Барда в статье «Армейские татуировки», в период Первой мировой войны появилась традиция татуировать литерой «Д» возвращенных в часть дезертиров. Считалось, что такой знак ставит крест на дальнейшей военной карьере.
