В астраханских просторах весьма любопытно работает летом солнце, оно не просто греет, а наваливается всей массой на плечи, создавая ощущение неизбежной тяжести. Причем балансирует на грани подгибающихся коленей, еще чуть, и ты издашь характерный хруст раздавленного жука, раскидав прозрачные крылья по сторонам, и испустишь последний дух.
К середине лета на открытых просторах трава выгорает, птицы и прочая живность скрывается в тени, даже кошки, хоть и не прекращают смотреть голодными глазами, но едят медленно, чтоб излишне не нагреваться от быстрого пережёвывания пищи.
Все живое плавится и бежит от безжалостных лучей тяжелого солнца. Я долгое время был уверен, что тут не может быть никаких споров, жара не знает пощады и действует на всех одинаково, но я ошибался, кто бы мог подумать, что мой стройный ряд мыслей разгонят хрупкие и по виду совершенно немощные старушки.
Как-то на вечерней службе в пик самой жары я вышел с кадилом в храм, а среди молящихся сплошное невидимое войско, а из видимого только пару скромных прихожан, робко выглядывающих из-за колонн. Все наши прозрачные, хрупкие, порой согбенные бабушки ушли огородами, причем в прямом смысле этого слова. Об этом я узнал на следующий день, когда они пришли-таки на службу каяться, что пропустили вечерню.
— Вчера на службе не была, батюшка — сказала покаянным голосом маленькая щупленькая бабушка — огород не могла оставить, у меня дача небольшая, двенадцать соток всего осталось, но и то бросить нельзя, надо детей и внуков кормить.
Подобным образом и следующая за ней, и другая… и так весь наш немощный с виду женский коллектив средний возраст которых превышает мой почти в два раза.
Некоторые из них добираются до своих «горячих рудников» на общественном транспорте, а кто-то и пешком и все ради того, чтоб накормить своих совершенно не ценящих такие труды детей — сыновей, дочерей, внуков и правнуков. У одной старушки на отдаленной даче прихватило сердце, она испугалась, что если сейчас помрет, то ее тут будет не просто найти, да и хлопоты какие близким, поэтому быстренько доделала все свои дела, собралась и поехала домой в город помирать, но с утра оклемалась и вот теперь пришла на службу Бога благодарить, а заодно с собой прихватила пару килограмм абрикосов, чтоб батюшкиных детей угостить, он то ведь только переехал недавно, огород поди еще не наладили, а для детей фрукты полезны.
Астраханское тяжелое солнце действительно пугает все живое, за исключением огненных старушек у которых сердце горит пламенем любви превышающем шесть тысяч градусов, а тут небесное светило уже бессильно.
