Роль казачества в Великой Отечественной войне часто рассматривается, как история предателей, воевавших на стороне немцев. Предатели-казаки действительно были: атаман Петр Краснов со своим племянником Семеном Красновым, атаман Шкуро, прославившийся зверствами еще в Гражданскую.
Но предателей были единицы, а сотни тысяч казаков воевали с гитлеровцами, как и подобает воевать казакам – не щадя живота своего. Они не рассматривали Отчизну как пространство, принадлежавшее исключительно большевикам. Перед лицом фашизма они предпочли идти защищать страну, свою станицу и своих родных.
Перед войной власти СССР предприняли шаги к восстановлению отношений с казачеством. Военный историк, Евгений Иванович Салов, в статье «Казаки против вермахта» указывает, что в 1936 году постановлением ЦИК СССР были сняты ограничения для поступления казаков на службу в армию. А осенью 1939-го были ограничены гонения на Русскую православную церковь, многие священники были отпущены из заключения. Если нацисты рассчитывали на массовую поддержку казачества в тылу СССР, то они просчитались. Советский военный журналист Иван Фотиевич Стаднюк в «Исповеди сталиниста» о днях накануне войны на западной границе СССР писал так: «Казаки без приказа и совета второй день шашки точат».
В бой с гитлеровцами казаки вступили уже 22 июня 1941 года. Стаднюк вспоминает, что еще 19 июня по просьбе командира 87-го пограничного отряда из Шестой Кубано-Терской кавалерийской дивизии на границу были высланы два эскадрона с двумя танковыми взводами. 22 июня уже в 3:00 Шестая кавалерийская дивизия были поднята по тревоге и выдвинулась к границе СССР. Через час казаки вступили в бой с немцами. В бой под Ломками вступила и казачья дивизия генерала Михаила Петровича Константинова: первый удар на себя приняли 94-й Кубанский казачий полк, его поддержали 48-й Кубанский, 152-й Ростовский и Терский казачьи кавалерийские полки. Шестой корпус дрался буквально до последней капли крови; казаки полностью полегли в окружении у границы. Но это никого не остановило: к 1 августа в Краснодарском крае в казачье ополчение добровольцами вступили 177 655 человек.
В боях с захватчиками казаки покрыли себя неувядаемой славой: Четвертый Кубанский казачий корпус в 1942 году стал Гвардейским и за время войны был награжден орденами Красного Знамени, Суворова, Ленина и Кутузова. Входившие в него казачьи дивизии получили почетные названия за взятие городов: Слуцкая, Барановичская, Новобургская. В том же 1942 году Гвардейским стал еще один казачий корпус – Пятый Донской, в 1945 году названный Будапешстским. Кавалерийские казачьи дивизии, входившие в состав Донского корпуса, получили почетные наименования Корсунской и Волхованской.
Во время войны казаки принимали участие во всех крупных сражениях: защищали Москву, бились за Сталинград, погибали в Курском сражении, шли в атаку в наступлении под Смоленском, принимали участие в Корсунь-Шевченковской операции, освобождали Крым, Украину, Восточную Пруссию, в апреле 1945 года – дрались за Берлин, а после победы на фашисткой Германией приняли участие в войне с японцами. Больше 100 тыс. казаков были награждены орденами за подвиги, 267 человек стали Героями Советского Союза, а 30 – полными кавалерами ордена Славы.
Особо отличилась 9-я Краснодарская пластунская дивизия, созданная по инициативе Краснодарского краевого комитета ВКП(б). В эту дивизию отбирали бойцов только из казаков Кубани. Военные историки отмечали высочайшую боеспособность кубанцев, что позволило использовать их как войска спецназначения, причем на использование их требовалось разрешение Ставки Сталина.
Гитлеровцы прозвали кубанских казаков «сталинскими головорезами», так как там, где проходили кубанцы, живой силы противника не оставалось. За подвиги казаки пластунской дивизии получили 13 986 орденов и медалей, а сама дивизия – шесть адресов с благодарностями от Сталина.
Одним из примеров семейной верности казачьим традициям историк Салов называет казаков, отца и сына Недорубовых. Константин Иосифович Недорубов — полный Георгиевский кавалер I Мировой войны, воевавший за белых и за красных, побывавший в плену у тех и у других, отсидевший три года за то, что позволил казакам разобрать на еду оставшееся после посева зерно, мобилизации не подлежал; ему было уже 52 года. Но он добровольцем явился в райком партии и потребовал, чтобы ему дали возможность умереть за Родину.
Осенью 1941 года он попал в кавалерийскую казачью дивизию ополчения и был выбран командиром эскадрона. Вместе с отцом на фронт ушел и его 17-летний сын, Николай, – об этом пишет автор Н. Королева в статье «Три войны донского казака». Отец и сын Недорубовы принимали участие в битве под станицей Кущевской, где казаки буквально обескровили 101-ю пехотную дивизию немцев и два полка эсэсовцев.
Недорубовы совершили подвиг: закидав гранатами гитлеровцев, подняли эскадрон в атаку, а в бою пулеметным огнем с тачанки уничтожили 75 немцев. Как отмечает в работе «Советская конница в Великой Отечественной» историк казачества Геннадий Леонидович Воскобойников, под станицей Кущевская 12 км линии фронта были покрыты трупами гитлеровцев. В 1943 году Недорубов-старший стал Героем Советского Союза, а его сын, гвардии лейтенант Николай Недорубов, получил орден Красного Знамени. Недорубов старший прошел всю Украину, Молдавию, Югославию, Венгрию, Румынию и был комиссован только после тяжелого ранения в 1944 году.
Вместе с рядовыми казаками тяготы войны несли и военачальники – выходцы из казачьих родов: маршал Борис Михайлович Шапошников, генерал Сергей Матвеевич Штеменко, замученный в немецких лагерях генерал Дмитрий Михайлович Карбышев, генерал-полковник Ока Иванович Городовиков и многие другие. Из 18 казачьих корпусов до конца войны дошли семь, а опыт использования соединений казачьей кавалерии и танков был признан весьма удачным.
