Представляем вниманию асбестовцев выдержки из книги известного краеведа Ю. Сухарева: "Трудовые лагеря и спецпосения на территории бассейна реки Рефт" В ней используются, кроме документов из русских архивов, большое количество иностранных публикаций, а так же воспоминания бывших военнопленных и местных старожилов.
Продолжение.
Теперь обратимся к воспоминаниям бывших заключенных Асбестовского отделения № 6 лагеря военных преступников 476.
Начнем с Эриха Хартманна. О асбестовском заключении он свидетельств не оставил, хотя и был здесь полгода (май-ноябрь 1952г). Но есть воспоминания о Дегтярке. Приведем их, так-как это яблоки одной и той же яблони. А во-вторых, здесь рассказывается о «приравненных к генералам лицах», т.е. важных персонах Рейха.
В Дегтярку, кстати, кроме Эриха, были направлены другие участники шахтинского мятежа.
«Эрих был помещен в барак особого режима, который представлял собой тюрьму внутри лагеря Дегтярка. А сам лагерь был совершенно обычным среди лагерей, в которых Советы содержали пленных немцев.
В нескольких рядах грубых бараков содержалось около 4000 человек. В каждый барак русские набивали до 250 человек. Для увеличения вместимости зданий использовались трехъярусные нары. Примитивные отхожие места находились снаружи и не обеспечивали никакого укрытия. Пленники в России не имели никаких секретов... Вокруг бараков, но внутри лагерной ограды, находилась запретная зона, которую охраняли служебные собаки. Внешняя ограда представляла собой высокий деревянный забор, обвитый по верху колючей проволокой. Внутри деревянного забора находилась изгородь из колючей проволоки под током. Любой человек, прикоснувшийся к ней, был бы убит на месте. Внутри нее находилась изгородь высотой 8 футов, тоже обвитая колючей проволокой. Из лагеря не было ни одного побега. Никто даже не думал попробовать бежать.
Блок особого режима служил для содержания трудных заключенных, к которым принадлежал и Эрих. Это была тюрьма внутри тюрьмы. Его новый дом был второй, маленькой тюрьмой, построенной внутри общего периметра Дегтярки, который мы описали. Эти бараки стояли внутри еще одного высокого деревянного забора с дополнительным проволочным барьером. А внутри содержались те пленные, которых Советский Союз особенно ценил, и к которым был отнесен Эрих Хартманн.
Здесь находился Отто Гюнше, адъютант Гитлера в последние 2 года существования Третьего Рейха; майор граф Зигфрид фон дер Шуленбург, родственник последнего германского посла в СССР; Гаральд фон Болен унд Гальбах, брат оружейного фабриканта Альфреда Круппа; Рихард Зейсс-Инкварт, сын известного доктора Зейсс-Инкварта, и другие люди, чьи посты в гитлеровской Германии или родственные связи делали их объектом особой ненависти советского режима. В этом блоке содержались также уголовники из России и Восточной Германии, а также те русские, которые совершили ошибку, выступив против режима. Всего в блоке особого режима находилось 45 человек. Такое строгое заключение не раз приводило к шумным ссорам. Эрих теснее других сошелся к Отто Гюнше и Зиги графом фон дер Шуленбургом. Отто оказался отменным бойцом, если на него нападали. Но в остальных отношениях это был спокойный и мягкий гигант. Огромные кулаки и недюжинная сила адъютанта Гитлера, его спокойный и общительный характер были полной противоположностью своему хозяину. Последним заданием Отто в Германии было уничтожение трупа Гитлера.
За годы, проведенные вместе, Отто не раз рассказал эту историю Эриху, касаясь малейших деталей, но абсолютно бесстрастно, без радости или возмущения. После самоубийства Гитлера Отто вынес тело, завернутое в одеяло, на зады бункера. На скорченное тело были вылиты 6 или 7 канистр бензина. Он пропитал одеяло, тело и всю окружающую почву. Отто чиркнул спичкой, и тело фюрера было кремировано. Зиги граф фон дер Шуленбург был еще одним человеком, чей характер позволил ему сопротивляться давлению Советов. Он же и привел графа в блок особого режима в Дегтярке. Семья Шуленбургов служила фатерланду на протяжении многих поколений. Военная и правительственная служба стали семейной традицией.
Русские захватили фон дер Шуленбурга возле Бромберга в январе 1945. Он был профессиональным офицером и служил в 1 казачьей дивизии. Это подразделение было сформировано из казаков, желавших сражаться против СССР. Фон дер Шуленбург принадлежал к знаменитой семье. Русские сразу поняли его вес. Комиссары попросили графа отправиться в Берлин и опознать высшее руководство страны. Он отказался. После этого началось его долгое странствие по советским лагерям, которое в конечно итоге привело графа в Дегтярку.
Дружба Эриха с Отто Гюнше, Зиги фон дер Шуленбургом и Гаральдом фон Болен унд Гальбах скрашивала время, проведенное в блоке особого режима. Они спали на полу и встречали все невзгоды плечо к плечу. Когда ушел в прошлое 1954 год, внутреннее предчувствие подсказало Эриху, что его тюремные страдания подходят к концу, хотя они по-прежнему были наглухо отрезаны от всего мира. Отто и Зиги разделяли его предчувствия, и это помогало им сохранить бодрость духа. В июле 1954 Эрих был отправлен в Новочеркасск». [130]
Прокомментируем этот фрагмент. Численность заключенных 5-го Дегтярского отделения лагеря 476 ни как не могла составлять 4000 человек. По состоянию на 1 июля 1953 г. во всех 6 отделениях насчитывалось 7 170 осужденных иностранных граждан. По состоянию на 1 октября 1953 г. на учете в лагере № 476 состояло 4 647 человек, в том числе 1 127 офицеров и 82 генерала. Отделение № 5 содержало около тысячи заключенных. Так весной 1955г. в нем содержалось 873 человека.
В этом спецлагере быть не могло осужденных уголовников и политических из России. НКВД зорко следил, чтобы иностранцы не пересекались с нашими. Есть несколько приказов самого высокого уровня о воспрещении контактов иностранцев с другими категориями. Например, распоряжение МВД СССР № 180 от 19 февраля 1951 г.о запрещении совместной работы осужденных военных преступников с другой рабочей силой.
Также Харманн наговаривает на родственника оружейного магната Круппа, относя его к «трудным заключенным». Между тем тот в начале трудился разнорабочим на строительстве жилых домов, затем стал старшим прачечной зоны. В справке лагерной администрации об этом заключенном отмечалось, что Крупп фон Болен строго соблюдал установленный порядок и выполнял любую порученную работу. Пока белокурый рыцарь «спал на полу», господин Крупп ударно руководил стиркой зэковских подштанников. Суржикова в своей работе, межу делом сообщает, что родственника Крупа пасли сразу три осведомителя из числа заключенных иностранцев. Приводит их агентурные клички. Ничего не хочу сказать, но «погоняло» одного из них наводит на размышления – Пик-Асс…
Дело здесь, конечно, не в плохой памяти Хартманна, а в недобросовестности авторов, взявшихся вспоминать за Эриха.
Теперь о лагерной дружбе Буби с Отто Гюнше, телохранителем и телосжигателем фюрера, «спокойном и мягком гиганте». Вот как характеризует его Т.В.Мотова, работавшая медсестрой в Ивановском генеральском лагере. «Но были и ярые нацисты. Например, адъютант Гитлера Гюнше вел себя очень нагло, чуть ли не ставил генералов по стойке "смирно", обвинял их в поражении Германии./…/
- В лагере вы были единственной женщиной - молодой и красивой. Неужели никогда не оказывали вам знаков внимания?
- А я не давала для этого никакого повода. Лишь однажды произошел такой случай. Упомянутый Гюнше спел мне неприличную песенку на немецком языке. В ответ на это генерал Вульц ударил его по лицу. А потом сказал: "Своей дрянной, бордельной песенкой вы оскорбили нашего ангела-хранителя"... Вот такие были отношения».
Согласитесь, такая характеристика дает нам представление не только о фюреросжигателе но и о его зоновском приятеле, Белокуром Рыцаре Рейха, национальном герое гитлеровской Германии
Продолжение следует.
Ю. Сухарева: "Трудовые лагеря и спецпосения на территории бассейна реки Рефт" 2009г.
