В Московском Драматическом Театре имени Николая Васильевича Гоголя состоялась очередная премьера. На этот раз в центре внимания повесть «Шинель». Постановка «12+» преподносится как «офисная мистерия». Спектакль – победитель режиссёрской лаборатории «Гоголь. 215», совместной лаборатории Театра Гоголя, Российского института театрального искусства и Колледжа имени Гнесиных. Что это за лаборатория и сколько было конкурсантов – не знаю.
Режиссёр и автор инсценировки 25-летная Арина Бессергенева. Она выпускница ГИТИСа из мастерской Андрея Кончаловского. Снялась в одном фильме своего учителя «Дорогие товарищи!» в роли медсестры Коноваловой и поставила детский спектакль «Дюймовочка» в театре Сатиры. Это её третья творческая работа, за которой я следил с третьего ряда Малого зала с нескрываемым интересом и любопытством.
Для меня Акакий Акакиевич Башмачкин – никому непонятое, а поэтому ненужное существо. Рябоватое, рыжеватое, лысоватое, подслеповатое, низенького роста. На щеках этого человечка располагаются морщины, а цвет лица – геморроидальный. Жалкий и гонимый всеми из-за свой несхожести с другими людьми, слабый и беззащитный, а поэтому подвергающийся постоянным издевательствам со стороны сослуживцев. В ушах звенят его жалобные слова «Оставьте меня! Зачем вы меня обижаете?»
Башмачкин – маленький человечек в буквальном и переносном смысле - не обладает ни знаниями, ни способностями, вследствие чего лишен каких-либо карьерных и жизненных перспектив. Но он счастлив, потому что положенное по должности бесконечное переписывание бумаг приносит ему и огромное удовольствие, и средства к выживанию в жестоком мире. Гоголевский герой никогда не обращал внимание на то, как он выглядит и во что одет. Старая шинель, которую окружающие называли капотом, пришла в негодность. Воротник шинели каждый раз всё уменьшался и уменьшался, потому что шёл на заплатки на те места, которые совсем прохудились. А шинель для Акакия Башмачкина являлась защитой не только от гнусного Петербургского климата, но и от презрения внешнего мира. Она призвана была прикрыть ничтожность всего его существования.
А вот восприятие Акакия Акакиевича молодой режиссёркой отличается от моего. Она переосмысливает его, пытается перенести «чиновника в летах в старом поношенном вицмундире» в современный мир. Для неё он не просто какой-то персонаж со странностями, которого мы легко можем встретить на улице. Он трудится пять дней в неделю, по восемь часов в сутки, с переработками. Для неё Башмачкин нашёл смысл жизни в своей работе, и для него главное – не выбиться из своего спокойного жития.
Поэтому Арине Бессергеневой видится «Шинель» офисной историей – это близко, больно для многих из её современников. Текст гоголевский, а взгляд московский из небоскрёбов «Сити». «Своим спектаклем мы хотим показать, что можно выйти из привычных координат, ориентированных на работу, на вещи – на ту же шинель. Ведь на самом деле и работа, и вещи не так важны, и без них можно быть достойным человеком, жить, дышать, любить и крепко стоять на ногах».
Понравился ли мне спектакль? Скорее «Да», чем «Нет». Вообще, я благодатный зритель, восприимчив к новизне и новаторству, ко всему, что призывает тебя задумываться и вдумываться. В этом смысле режиссёрская работа Арины Бессергеневой удалась. Однако при этом возникли два вопроса, на которые у меня нет ответа. Первый. Понял ли зритель, который никогда не читал повесть Гоголя, о чём идёт речь и причём красная с золотыми пуговицами шинель.
И второй, пожалуй, самый интригующий: понял ли сам Николай Васильевич, что он хотел рассказать и зрителю, и своему читателю?
Игорь Макурин
