На передовой понятия «профессия» приобретает совершенно иной смысл и другую цену. Здесь никого не волнует, кем ты был до того, как стал военным. Важно, кто ты сейчас. Какой ты пулеметчик, танкист, сапер, гранатометчик, санитар. От профессионализма отдельного бойца зависит выполнение боевой задачи и, самое главное, жизнь товарищей по оружию.
Но профессиональный интерес всегда берет верх и, разговаривая с бойцами, мне интересно знать, кем были они на «гражданке», до того, как взяли в руки автомат и ушли защищать Родину...
«Судья Дредд» из БАРСа
Судей я раньше видел только по телевизору. Но там они обычно в черных мантиях, разбирающие запутанные дела и выносящие справедливые приговоры. Но чтобы судью встретить на «передке», я даже себе представить не мог. Что им здесь делать? Но не поверите! На Запорожском направлении в одном из батальонов БАРС меня познакомили с добровольцем, который взял, да и сменил судейскую мантию на солдатский «пиксель» (камуфлированная форма) и берцы.
Когда нас знакомили, он представился по позывному — «Один», рядовой стрелок. А по гражданской специальности — федеральный судья по уголовным делам Санкт-Петербурга Роман Чеботарев.
Молодой парень в затертом армейском бронике с кучей магазинов на груди, каске, перепачканной свежей глиной, и автоматом, висящим на груди стволом вниз, как у матерых вояк.
«Если и судья, то точно не "федеральный", а "судья Дредд" из боевика о справедливом и беспощадном борце с криминалом», — мелькнула полушутливая мысль.
Но смотрелся этот вооруженный парень, действительно, грозно.
«Я здесь не судья...»
Нам с Одином удалось поговорить буквально накоротке. Отделение, в котором он служит, во дворе уже ждала «буханка», чтобы загрузить и отвезти на позиции, поближе к противнику. Это обычная ротация подразделений: одни на отдых, другие им на смену — по боевым постам. Пока Роман собирал рюкзак, крепил «спальник», проверял аптечку «первой очереди», мне удалось задать пару-тройку вопросов.
— Один, а ребята знают, что ты судья на гражданке?
— Конечно. А что мне скрывать. Но я сразу всем сказал: «Я здесь не судья, я боец». И больше вопросов никто не задавал.
И всё-таки я не удержался. Постарался аккуратно задать вопрос, который меня больше всего волновал — как судья из Питера оказался в степях Запорожья. Однако, прямо спросить не смог, всё крутил вокруг да около. Смотря на мои «интеллигентные» заходы, Один прямо ответил: «Это никакая не ссылка, это мое добровольное и осознанное решение. У меня отец — кадровый офицер. Его уже нет, но для меня было принципиально быть, как и он, защитником Родины.
По законам военного времени
— Один, а как на работе отнеслись к твоему решению уйти добровольцем? Федеральный судья по уголовным делам Санкт-Петербурга, это же фигура, статус. Поняли? Поддержали?
— Опешили немного. Пойти добровольцем на СВО решение для судьи, мягко сказать, нестандартное. Но в итоге все поддержали.
— А здесь, на «передке», какие у тебя обязанности?
— Как у всех: несение службы на постах и готовность выполнить приказ командира.
— Один, боевой опыт поможет тебе в работе, когда опять наденешь судейскую мантию?
— Да. Конечно, приговор — это как выстрел. Ошибиться нельзя. Так же, как и здесь, решается судьба и жизнь человека, — ответил Роман.
Прозвучала команда «по машинам». Один взял автомат, подхватил увесистый рюкзак и, не прощаясь, крепко пожал мне руку...
