145 лет назад в журнале «Русский вестник» начали печатать главы романа Фёдора Достоевского «Братья Карамазовы». За год до этого скончался трёхлетний сын писателя — Алёшенька. Если бы Фёдор Михайлович тогда не справился с горем, скорее всего, роман бы не появился.
Алёшенька умер у него на руках. Раздавленный горем, он второй раз в жизни собирал себя по кусочкам. До этого самым сильным потрясением для Достоевского были арест и смертный приговор. «Единственный в мире писатель, переживший свою смерть», «Писатель, присутствовавший на собственной казни», — будут писать о нём исследователи.
1426 пометок...
28-летнего Достоевского — участника кружка Петрашевского — приговорили к расстрелу. Завязали глаза, прозвучала команда целиться, солдаты подняли ружья, и в последние секунды последовал отбой. Николай I помиловал писателя, заменив расстрел четырьмя годами каторги в Омске. Туда арестант взял одну-единственную книгу — Евангелие, с которой не расставался следующие 32 года, вплоть до смертного одра. Позже в этом экземпляре обнаружат 1426 пометок Достоевского, самые первые он делал ногтем (на каторге не разрешалось иметь письменные принадлежности).
Смерть сына стала вызовом вере, обретённой им в заключении и выраженной в одной из самых знаменитых цитат Достоевского: «Если б кто мне доказал, что Христос вне истины, и действительно было бы, что истина вне Христа, то мне лучше хотелось бы оставаться со Христом, нежели с истиной». Спасительной соломинкой стала поездка к известному в России старцу Амвросию в монастырь Оптина пустынь в Калужской губернии. Это было давней мечтой писателя. Супруга Анна Григорьевна вспоминала, что он поехал туда вместе с философом Владимиром Соловьёвым, который решил поддержать Достоевского в тяжёлый период.
В Оптиной пустыни он оказался на 40-й день смерти Алёшеньки, прожил в обители трое суток, трижды встречался со старцем Амвросием в скиту, что в 500 метрах от самого монастыря.
В прошлом году на тропинке, по которой из обители в скит к старцу ходил писатель, установлен памятник Достоевскому.
«Гордый» и «кающийся»
По этой же тропинке в скит в разное время ходили Николай Гоголь и Лев Толстой. Последний приезжал к старцу Амвросию три раза. «Очень горд», — сказал после общения о графе старец. К слову, свою сестру Марию, которая приняла монашество и жила недалеко от Оптиной пустыни, в Шамордине, Лев Николаевич, не стесняясь, называл «дурой».
А вот от Достоевского у старца Амвросия осталось кардинально другое впечатление. Дважды они общались наедине, и батюшка Амвросий назвал писателя «кающийся», что из уст старца — как орден получить.
Жена Достоевского вспоминала, что вернулся Фёдор Михайлович из Оптиной другим человеком и сразу сел писать «Братьев Карамазовых» — роман, идея которого полностью вызрела именно после посещения обители. Главному герою он дал имя сына — Алёша, старца Амвросия вывел в романе под именем Зосима. Есть там и автопортрет писателя — баба с чёрным от горя лицом, которая рассказывает старцу, что не может перестать плакать из-за смерти сына.
Отдельной книгой «Карамазовы» вышли в 1880 году. Первый тираж раскупили за пару дней. Детективная по жанру история (в центре — убийство Фёдора Карамазова, отца троих детей) ставит перед читателем вопросы, которые сам писатель называл «проклятыми», — о Боге, бессмертии, свободе, страдании. Рассуждая о закоулках человеческой души, Митя Карамазов говорит: «Широк человек, слишком даже широк, я бы сузил».
В романе много сбывшихся предсказаний, прежде всего о революции, которая сотрясёт страну. Будет разрушен и монастырь Оптина пустынь, а вот скит останется в первозданном виде благодаря Достоевскому. «Последний оптинский старец Нектарий незадолго до своего ареста сказал своей духовной дочери Надежде Павлович, работавшей помощницей Надежды Крупской, чтобы она предложила организовать в скиту музей Достоевского и Толстого, — рассказывает "АиФ" насельник Оптиной пустыни монах Каллиник (Дмитриев). — Это сработало, потому как Лев Толстой был объявлен Лениным "зеркалом русской революции", а про Достоевского в советское время считали, что он вскрывал язвы царского времени».
Роман-путеводитель
Из скитского храма вынесли все иконы, разобрали алтарную перегородку и на горнем месте, где всегда располагался образ Спасителя, поместили портрет Толстого в полный рост. Экскурсоводы в советское время предпочитали не рассказывать, что за несколько дней до своей смерти Толстой тайком покинул своё имение и приехал в Оптину. Он трижды подходил к домику старца Амвросия и трижды не решался зайти. В итоге сел на ближайшей станции на поезд, где ему стало плохо. Писателя высадили в Астапове, где Лев Николаевич и скончался.
«Это чудо, что в условиях революции, Гражданской войны, Великой Отечественной и скит с храмом, и дом старца Амвросия, где он принимал Достоевского и Толстого, не пострадали, — продолжает мой собеседник. — Тут же большинство построек деревянные — стоило спичкой чиркнуть, и всё. Для сравнения: каменные храмы самой обители, где стены толщиной в метр, были в советское время почти полностью разрушены. Когда Оптину пустынь в 1987 году вернули Церкви, то первые службы шли именно здесь, в скиту».
Устройство домика старца Амвросия Достоевский описал с документальной точностью — расположение комнат и даже мебели, вплоть до диванчика, который стоял рядом с кельей старца. Когда в Оптину приезжают любители Достоевского, особенно иностранцы, они изумляются тому, что по скиту можно ходить с романом в руках как с путеводителем. Эта документальная манера свойственна Фёдору Михайловичу.
«Помню, был у нас японец, выпускник Токийского университета. Он прочитал "Братьев Карамазовых" и принял православие. Узнав, что монастырь из романа реальный, приехал сюда и почувствовал себя так, словно путешествует на машине времени, — рассказывает отец Каллиник. — Недавно из Бельгии приезжала группа, тоже ходили с романом в руках. Как-то меня в монастыре остановил молодой человек, говорил с акцентом, спросил, где домик старца Амвросия. Оказалось, он приехал из США, пишет диплом по Достоевскому».
Один из самых читаемых
По данным ЮНЕСКО, роман «Братья Карамазовы» является одним из самых читаемых на планете. Кроме того, это самое цитируемое произведение российских писателей в мировом научном сообществе. И не только среди гуманитариев. Так, Эйнштейн писал: «Достоевский даёт мне больше, чем любой научный мыслитель».
«Когда в очередной раз приехали иностранные почитатели Достоевского, они решили побывать на службе, — вспоминает отец Каллиник. — Один из них вышел ошеломлённым: "Какая красота!" Было ясно, что это не об убранстве храма. Он на метафизическом уровне ощутил красоту, о которой Достоевский писал, что именно она спасёт мир».
