19 июля 1934 года родился Александр Ширвиндт — советский и российский актер театра и кино, народный артист России, многолетний худрук Театра Сатиры и автор ироничных мемуаров.
В этом году московский Театр Сатиры готовился отпраздновать сразу два юбилея — свое собственное 80-летие и 90 лет со дня рождения Александра Ширвиндта, который за полвека стал чем-то вроде талисмана этого театра. А заодно — его художественным руководителем, президентом и ведущим актером. Но этим планам так и не удалось осуществиться — Ширвиндт скончался в марте, за несколько месяцев до своего юбилея, но вечер памяти этого замечательного артиста театр тем не менее проведет.
«Дарвин и Ровенглот»
В одной из своих мемуарных книг Александр Ширвиндт жаловался, что в молодости мало кто мог правильно запомнить — и тем более произнести — его фамилию. Сам он считал, что она немецких корней, даже нашел на старых картах прусский Schirwindt — самый восточный город Германии, известный с начала XVI века, после Великой Отечественной ставший поселком Кутузово Калининградской области.
Впрочем, он родился 19 июля 1934 года в Москве, в артистической семье — поэтому, наверное, его учеба в Щукинском училище воспринималась как само собой разумеющееся дело. По поводу фамилии у него сохранились еще школьные ошибки учителей, а уж с выходом на сцену Ширвиндта как только не величали — Ширвинут, Ширвин, Шервал, Ширман и Шифрин. А однажды их с Михаилом Державиным представили как «Дарвина и Ровенглота».
«На сцене Театра эстрады я дебютировал как Александр Ветров. Потом опомнился и вернулся на круги своя. С тех пор так и живу — с тремя согласными на конце», — вспоминал он.
«Все, ты состоялся!»
Точная мера актерской славы, пожалуй, неизвестна до сих пор. Ширвиндт в своей книге «Опережая некролог» (он написал ее за 4 года до смерти, в 2020-м) вспоминает случай, когда ему на глаза попался кроссворд с его фамилией.
«Вдруг радостно закричал: "Все, ты состоялся!" Оказывается, ему попался кусок газеты "Водный транспорт" с кроссвордом, и в момент перекура он заглянул в этот кроссворд, где было написано: "Молодой артист Театра имени Ленинского комсомола". Видимо, составитель, не сумев вставить по горизонтали что-либо значимое из восьми букв, начинающееся на "ш" и заканчивающееся на "т", вынужден был от безвыходности вспомнить мою фамилию», — вспоминал Ширвиндт.
Дело было в 1960-е, когда Ширвиндт еще работал в «Ленкоме» Анатолия Эфроса — этому театру он отдал 10 лет, играл в его спектаклях заметные роли и был относительно известен в среде театральных завсегдатаев. Потом был недолгий период в театре на Малой Бронной — он перешел туда вслед за Эфросом. И, наконец, театр Сатиры Валентина Плучека, в который Ширвиндта позвали спасать спектакль «Безумный день, или Женитьба Фигаро» — ушел игравший графа Альмавиву Валентин Гафт, вводиться надо было срочно, так что новичка вытолкнули на сцену буквально сразу, после трех репетиций.
Тогда этот ввод нового актера вызвал среди зрителей и критиков легкое брожение — Альмавива Ширвиндта по всем параметрам уступал Альмавиве Гафта. Но чудо все-таки произошло — спустя некоторое время мало кто мог представить другой актерский состав этой постановки, в которой играли Андрей Миронов и Вера Васильева, которая вообще назвала своего сценического мужа «природным графом». А еще сильнее популярность Ширвиндта-актера взлетела после телеверсии «Женитьбы Фигаро» — телевизор всегда был способен на подобные чудесные превращения «золушек» в «принцесс».
«Почетный пассажир Аэрофлота»
Вообще слава приходила к Ширвиндту как-то исподволь. Популярность театральных актеров все же ограничена зрительным залом; а вот телевидение могло сделать звезду почти из любого, особенно в 70-е годы. Именно благодаря телевидению на всю страну стал известен эстрадный дуэт Ширвиндта с Державиным — они выступали вместе с 1957-го, а дружили и того дольше.
Ну а когда по Центральному телевидению СССР был показан фильм Эльдара Рязанова «Ирония судьбы, или С легким паром», популярность Ширвиндта взлетела буквально до небес — несмотря на то, что не он был главным героем этой знакомой всей истории про перепутанные квартиры и города.
Он вспоминал, что после этого фильма получил необычный подарок«
«От участия в "Иронии судьбы", помимо всенародной славы, я еще имею не использованную по глупости привилегию — бесплатную перевозку самого себя», — писал он.
Речь шла о сертификате «Почетный пассажир Аэрофлота» с правом на пожизненный бесплатный перелет первым классом на рейс авиакомпании «Аэрофлот» Москва — Санкт-Петербург — Москва 31 декабря каждого года. Жаль, что Ширвиндт не указал, воспользовался ли он этим сертификатом хоть раз в жизни или просто сохранил на память как забавный сувенир.
Но вообще кино Ширвиндта не слишком баловало. У него было много ролей, но очень эпизодических, небольших. Были, конечно, «Двенадцать стульев» Марка Захарова (одноглазый шахматист в Васюках) и «Трое в лодке, не считая собаки» (Харрис).
Но театр так и оставался для него главным — тем, что было главнее любой кинороли или любого выступления на эстраде. Худруком театра Сатиры он стал в 2000-м, когда Плучек ушел по состоянию здоровья — причем его выбирали такие же актеры, каким был и сам Ширвиндт, и выбрали единогласно.
Коллеги всегда вспоминали о нем лишь в превосходных тонах, а он все же считал, что сатиры мало, мало новых сатирических пьес, и очень сокрушался, что нет новых драматургов.
«Сатира — это уже не мое, она подразумевает злость. Мне ближе самоирония — спасение от всего, что вокруг», — писал он в книге «Склероз, рассеянный по жизни».
Эта самоирония хорошо заметна как раз по названиям его мемуаров — «Былое без дум», «Проходные дворы биографии», «Schirwindt, стертый с лица земли», тот же «Опережая некролог»...
Он и про свой уход с позиции художественного руководителя театра писал с самоиронией: «На 86-м году жизни после тяжелого и продолжительного раздумья принял решение уйти с поста художественного руководителя Московского академического театра сатиры».
Ширвиндт тогда стал президентом театра — эта традиция уже существовала, но он был органичен в этой роли. Выходил на сцену — когда тебе под 90, это тоже подвиг. Пытался тащить свой театр дальше и дальше, готовился к юбилеям. Но ушел из жизни — скоропостижно, почти без подготовки, как когда-то вошел в «Женитьбу Фигаро».
