Имя Александра Суворова входит в список легенд, известных в России каждому. Полководец, не проигравший ни одного сражения, стал символом отечественного военного искусства.
«Блатной», снабженец и теоретик
Тем труднее сегодня поверить, что его путь к славе и признанию был долгим, трудным, порой проходя на грани отдания под суд.
К 24 годам Суворов носил чин поручика и занимался вопросами снабжения частей. Скажи тогда кому-нибудь, что этот офицер небольшого роста прогремит на всю Европу, такого прорицателя подняли бы на смех.
До полковника Суворов дослужился в 32 года, и то благодаря имени отца, Василия Суворова, крестника самого Петра Великого и чиновника Тайной канцелярии.
Но он не обращал внимания на усмешки других, занимаясь теорией военного искусства, сформулировав свой главный принцип — «Воевать не числом, а умением».
В 1771 году в очередном конфликте с поляками подразделение Суворова, в котором было 900 человек, при Столовичах наголову разбило четырехтысячный отряд Михаила Огинского. Потеряв не более 80 человек, Суворов уничтожил до тысячи солдат и офицеров противника, около 700 взял в плен, захватил в качестве трофеев обоз и всю польскую артиллерию. После чего Александр Васильевич отправил в Петербург одно из своих знаменитых донесений, в котором говорилось: «Сражение продолжалось от трёх до четырёх часов, и вся Литва успокоилась».
Приказ на отвлекающие действия
После этого Суворова направили на войну с турками, под начало Петра Александровича Румянцева.
Румянцев вырабатывал план кампании, частью которой должны были стать отвлекающие удары. Один из них поручили Суворову, которому был присвоен чин генерал-майора.
Целью отряда должно было стать «создание шума» вокруг турецкой крепости Туртукай на Дунае.
У турок на этом участке было сосредоточено до 4 тыс. человек, а Суворов для активных действий не мог задействовать более 700. С точки зрения правил военной науки, единственное, что могли делать русские — проводить вылазки и оборонять свой лагерь. На это, собственно, и рассчитывал Румянцев.
Турки же, понимая численность противника, делали вылазки на другой берег Дуная и однажды едва не пленили самого Суворова. Это, однако, никоим образом не заставило генерала отказаться от своих представлений о войне.
Время атаковать!
Сразу после отражения турецкого набега, в ночь на 10 мая 1773 года, Суворов приказал осуществить атаку на Туртукай. Готовилась она заранее, но вылазка противника, казалось, должна была привести к ее переносу.
Суворов отрезал — никакого переноса, действуем здесь и сейчас. Два каре пехоты по 250 человек, а также отряд кавалерии в 200 бойцов, плюс огневая поддержка из четырех пушек с другого берега.
Ни один военачальник той поры, как русский, так и зарубежный, не решился бы на наступление при таком раскладе сил.
Четыре тысячи турок были сосредоточены в трех укрепленных лагерях с земляными валами и батареями. Поверить в то, что их кто-то будет атаковать, тем более ночью, османы не могли. Ошибку они осознали только тогда, когда русские пошли в штыковую атаку.
Войска Суворова заняли два малых лагеря, захватили батареи противника, после чего генерал приказал атаковать большой лагерь и саму крепость. Ночь лишила османов остатков мужества, и они побежали. Добивать противника был брошен кавалерийский отряд.
Русский лагерь на другом берегу пришел в движение, атаковав турецкие суда на Дунае. К 4 часам утра все было кончено — противник бежал, Туртукай остался за войсками Суворова.
«Ваше Сиятельство! Мы победили. Слава Богу, слава Вам»
Отряд русского генерала в этом бою убитыми и ранеными потерял, по разным данным, от 70 до 200 человек. Потери турок составляли 1,5 тыс. человек. В качестве трофеев русскими войсками были взяты 16 орудий, шесть знамён и 51 судно.
Удерживать такими силами занятые позиции Суворов не собирался, с трофеями и беженцами вернувшись на другой берег Дуная. Его рапорт Румянцеву был таким: «Ваше Сиятельство! Мы победили. Слава Богу, слава Вам».
Про свое ранение генерал умолчал. Оправившись от него, через полтора месяца он снова успешно повторил свой набег.
По легенде, за самоуправство, нарушение приказа и принятых уставов Суворова хотели снять с должности и отдать под суд. Дело дошло до самой Екатерины Великой, которая закрыла споры так же лаконично, как это делал и сам Суворов: «Победителей не судят».
Туртукай стал первым настоящим дебютом полководца, хотя многие списывали его успех на везение.
Александр Васильевич — суперзвезда
Генерал сам расставил все по местам, убедив не только Россию, но и Европу. В сентябре 1789 года 18-тысячный союзный австрийский корпус под командованием фельдмаршала принца Саксонского Фридриха Кобурга внезапно для себя оказался перед 100-тысячной османской армией. Принц послал Суворову депешу из двух слов: «Спасите нас». Ответ был еще более лаконичным: «Иду».
Преодолев 40 верст за 26 часов, Суворов прибыл на место с 7 тыс. человек. И заявил австрийскому военачальнику: «Будем атаковать!»
Кобург перечить не стал, ибо знал, что странному русскому главное не мешать. Итог сражения при Рымнике — полностью рассеянная турецкая армия, до 20 тыс. убитых, больше семи десятков захваченных орудий и 100 знамен. И это при собственных потерях в 500 человек.
А еще десять лет спустя, когда во время итальянской кампании он поставил на колени французскую армию, сам Байрон написал: «Молясь, остря, весь преданный причудам, то ловкий шут, то демон, то герой — Суворов был необъяснимым чудом».
