- Как вы попали в Агентство по молодежной политике? Вы специально устраивались на работу именно туда?
- До этого я работал в отделе по молодежной политике Московского городского педагогического университета в Самарской области. По вузам рассылали сообщение, что сотрудникам отдела было бы классно отучиться на программе АМП о социальном проектировании, чтобы они могли сами консультировать своих студентов по поводу грантов. Я там отучился, получил сертификат. А потом в этом чате [который создали для учебы по программе в агентстве] опубликовали вакансию менеджера в Агентстве по молодежной политике. Отправил резюме и прошел собеседование. Меня взяли на работу в феврале 2024 года. Я организовывал мероприятия, консультировал молодежь.
- Работа в АМП предполагает, что вы берете деньги от государства. Не все в гражданском обществе согласны идти на такие компромиссы с властью. Почему вы решили работать в бюджетном учреждении?
- Мне хотелось поработать в именно в этой [грантовой] сфере, чтобы самому научиться пользоваться имеющимися возможностями и рассказать о них большему количеству людей. Я до сих пор считаю, что несмотря на то, откуда эти деньги, их можно потратить во благо. Люди на местах реализовывали проекты, которые действительно меняли их село, их город, их район, школу, вуз. Они привносили положительные изменения и помогали обществу. Если у человека есть потенциал и возможность реализовать какой-то проект, то его нужно реализовывать. Если сейчас все “хорошие русские” возьмут, дружно уедут из России, перестанут делать что-то хорошее, кто останется? Тут у всех разная степень торгов с моралью.
- Знали ли в университете и агентстве о вашей сексуальной ориентации до того, как о ней написали самарские телеграм-каналы в апреле 2024 года? Как к этому относились?
- Я никогда открыто ничего не заявлял, но при этом не скрывал [ориентацию] от близких коллег, друзей. Они все знали. В принципе, слухи быстро ходят по учебным заведениям. До возникновения этой «курьезной» ситуации всем было все равно. Потому что, извините меня, сколько в России геев? И не только геев, всех остальных букв, которые работают абсолютно везде: в школах, в политике, в благотворительности. На любой работе чисто статистически можно найти гея.
- Как вы узнали, что местные телеграм-каналы опубликовали ваше фото с партнером?
- Я даже не сам об этом узнал. Об этом узнала моя начальница. Она мне позвонила сначала и спросила, видел ли я посты в телеграм-каналах. Есть такой телеграм-канал «Уленшпигель». Они выложили целую подборку постов про меня, что было неожиданно и не очень приятно. Подумал, что это какие-то сплетни, сейчас пошумит и уляжется. Но, как оказалось, это быстро разлетелось.
- Как отреагировала ваша начальница?
- Мне начальница по телефону в воскресенье сказала, что утром в понедельник встретимся и обсудим это все. Она встретилась со мной вместе со своей заместительницей, мы обговорили эту ситуацию, она уточнила все вопросы. Спросила, правда ли, что я гей. Ответил, что правда и это моя личная жизнь. Это никак не касается работы и того, чем я там [в агентстве] занимался. Она со мной согласилась и сказала, что я буду отстранен от всех публичных мероприятий в ближайшее время. Пока шумиха не уляжется.
Фото из личного архива Дениса Леонтовича
- Но “шумиха” не улеглась?
- После планерки на работе начали появляться посты уже в других телеграм-каналах. Моя знакомая, которая работает в школе, прислала мне сообщение, что скрины постов начали уже по WhatsApp пересылать. Тогда я понял, что это сюр. Это уже в федеральных СМИ, об этом пишут «Коммерсант», «Аргументы и факты». Потом об этом написал Хинштейн, его репостнул [пропагандист Владимир] Соловьев. Когда до этой стадии дошло, меня вызвала начальница и грустным тоном попросила уволиться.
- А коллеги поддержали вас или присоединились к травле?
- Они пожалели меня из-за того, что меня вынудили уволиться. Восприняли мой уход с сочувствием, с пониманием. Грустно, но мы все знаем, где мы живем и что здесь происходит. Мы с ними очень тепло попрощались.
- Как вы приняли решение об отъезде из России? Что окончательно убедило, что пора уезжать?
- Примерно в тот момент, когда Хинштейн начал постить о моей сексуальной ориентации, я понял, что мне нужно как можно быстрее уезжать из страны. Хинштейн угрожал мне проверкой по статьям об экстремизме, пропаганде ЛГБТ – все на свете хотел проверить. И я понимал, что я не очень знаком с процессами, которые происходят в МВД, ФСБ и прочих структурах. Я для себя понял, что мне не стоит ждать, нужно действовать быстро. А это было довольно проблематично, учитывая что у меня не было загранпаспорта.
Я поехал домой собирать вещи - буквально первое, что под руку попалось. Собрал свой тюк этот несчастный, сел в машину и поехал в сторону Казахстана. Ночью я пересек границу и уже 2 апреля был в Казахстане.
- Что вы чувствовали, когда покинули Россию?
- Часа в два ночи, уже пройдя казахстанскую границу, я стоял на парковке, которая со всякими офисами, где делают страховки для машины, симки продают и прочее. Был сильный туман. Я курю, дышу воздухом и понимаю: «Слава богу, что я уехал. Слава богу, что я оказался на свободной земле, что все осталось по ту сторону границы».
- Почему Казахстан показался вам свободной землей? Активистов из России там преследуют. Например, якутского антивоенного активиста Айхала Аммосова держат под экстрадиционным арестом в Алматы с осени 2023 года. Если Казахстан экстрадирует Аммосова, в РФ его посадят на десяток лет.
- Потому что я оказался не в России. В Казахстане нет такого закона, по которому меня могли бы экстрадировать в Россию. Хотя у России с Казахстаном и заключен договор по поводу экстрадиции. Если человека объявят в уголовный розыск по статье, то его могут экстрадировать, но при условии, что в Казахстане есть такая же уголовная статья. В Казахстане статьи об ЛГБТ нет. Соответственно, они меня даже не экстрадируют.
- Сейчас, спустя полгода эмиграции, что вы чувствуете?
- Грустно очень, что у меня все отобрали. По-другому я не могу это назвать, потому что моя работа и карьерные достижения - то, что я собственным трудом нарабатывал. Мне никто не помогал, за ручку не вел, на удобное место не сажал. У меня реально были очень большие планы на ту же самую свою некоммерческую организацию, на ту же самую благотворительную, волонтерскую деятельность, социальную работу. Грустно это все терять, грустно в один день попрощаться с этим, не сказав «до свидания».
- Какую некоммерческую организацию вы планировали открыть?
— Это мой экологический проект, который мы реализовывали в университете. Потом мы постепенно начали делать мероприятия в городе, в области. В какой-то момент пришло понимание того, что мы сможем сделать, если мы станем полноценным юрлицом и начнем заниматься нашей деятельностью в больших масштабах. Мы занимались тем, что показывали своим примером, что несложно сходить на субботник, посадить деревья, заниматься раздельным сбором отходов у себя дома. Мы пытались простыми словами рассказать о более комплексных и сложных вещах, показывая людям, что не нужно прилагать особых усилий, чтобы помогать природе.
- Как вы думаете, почему Хинштейн решил давить именно на вас? Вы явно не единственный гей в государственной системе, и вроде «врагов в тылу» скорее скрывают. К чему такая публичная порка?
- Честно, очень сложно залезть в голову этого персонажа. Не знаю, есть ли что-то в ней или нет. Хинштейн же очень долгое время работал в Самаре. Он, видимо, каким-то образом связывает себя с этим регионом. Я думаю, что его образу, который он построил сам для себя, мой кейс очень приглянулся. Прекраснейший кейс, что якобы гей-политик еще и с молодежью работает, чему-то детей учит. Нарратив любого соловьевского выступления, который можно прекрасно использовать для своего имиджа борца за традиционные ценности.
- Спустя полгода эмиграции ваше имя вновь мелькает в новостях из-за поста, в котором вы заявили о своей антивоенной позиции и травле. Что побудило вас написать его?
- Мне хочется донести до людей информацию о себе, а не рассказать, какой я бедный, несчастный, мухами обосранный. Месседж в том, чтобы выговориться. Почему гомофобам можно [высказываться], а мне нельзя? А еще - поддержать людей, которые остаются и работают в России. Для меня это люди героического склада ума. Несмотря на все угрозы и ужасные вещи, которые могут с ними произойти, они остаются в России, они помогают людям, они делают добрые дела. Мне было важно их поддержать.
- В октябре Александр Хинштейн выложил пост со скринами доноса на вас. Его написала и отправила Хинштейну студентка 4 курса вашего университета. Она попросила депутата применить «санкции» против вас. Вы знаете доносчицу?
- Я догадываюсь, но не буду называть имен. Не буду делать знаменитым еще одного человека. Пусть останется анонимным, если уж Хинштейн замазал имя.
- Если смотреть в ретроспективе, каково положение ЛГБТК+ персон в России? Как вас принимали в сообщества? Ощущали ли вы неприятие со стороны окружающих из-за сексуальной ориентации до публичной травли?
- Я сталкивался с травлей, с бытовыми вещами в школе. Гомофобии было много, потому что я учился в совершенно обычной школе с людьми разных взглядов. Возможно, когда я начал учиться в университете, я окружил себя мыльным пузырем толерантности и принятия. То есть адекватными людьми, которые понимают, что если ты гей, то это ничего не значит, это не параметр, по которому можно судить человека. Понимают, что это данность, с которой человек живет, рождается.
Но даже так нельзя назвать положение ЛГБТК+ людей в России безопасным. Те люди, которые находятся в России, - потенциальные экстремисты. Это самое страшное. Даже по моему кейсу можно заметить интересную вещь. Если ты сидишь дома и не высовываешься, то в принципе шансы, что тебя кто-то покарает, малы. Как только ты влезешь куда-то в политику, в социальную деятельность, в активизм, в образование, то в любой момент это может стать механизмом манипуляции.
- Представим, что уничижительные законы по запрету ЛГБТК+ отменили. Как вы думаете, готово ли российское общество поддерживать ЛГБТК+ людей?
- Я тоже много думал об этом. Если через какое-то время все наладится магическим образом и у нас будет демократия, смогу ли я вернуться в Россию – вопрос. Исчезнет ли ненависть людей к геям? Не знаю. Будет ли у меня возможность трудоустроиться когда-либо в России с такой репутацией, с такими заголовками со своим именем? Не знаю.
- Недавно в Ярославле родители детей пожаловались на тренершу спортшколы, занимавшую, по их мнению, «высокие посты» и в других спортивных учреждениях города. Ярославцы назвали ее лесбиянкой в доносе депутату Госдумы Анатолию Грешневикову. Как вы думаете, чем обусловлена повсеместная ненависть к ЛГБТК+?
- Если подходить к этому вопросу с научной точки зрения, то для человека чужак - всегда враг. Если человек на тебя не похож и ты не знаешь, как с этим человеком взаимодействовать, то для тебя он автоматически угроза. Я думаю, что у большинства людей нет возможности или нет желания больше узнать об этом, понять и принять ЛГБТК+ людей. Нет доступа к образованию нормальному.
Очень удобно, когда ты приходишь домой, включаешь телик, тебе показывают, что геи едят детей в Европе. Веришь этому, и так складывается твоя жизнь. Это очень удобная позиция, которая не предполагает никакого умственного усилия и психологической проработки себя. Люди живут на зарплату 20 тысяч рублей. У них куча забот: накормить ребенка, накормить собак, накормить всех подряд. И еще им нужно думать, действительно ли геи и Запад плохие? Конечно, люди выбирают посмотреть телевизор.
Фото из личного архива Дениса Леонтовича
- Ненависть к ЛГБТК+ насаждаема властями или инициирована обществом?
- За ненависть к ЛГБТК+ людям в первую очередь ответственно наше государство. Оно десятилетиями поливало геев и другие буквы ужасными вещами, показывало по телевизору порочащие сюжеты. Разжигая эту ненависть, они достигли, чего хотели. Сейчас люди стали более озлобленными, более нетерпимыми.
- По вашему мнению, что нужно сделать, чтобы уменьшить уровень гомофобии в России?
- Прекратить пропаганду, дать слово не только гомофобам, но и ЛГБТК+ персонам. И потихоньку знакомить людей с тем, что геи есть, и это не какие-нибудь «пернатые в латексных штанах» на гей-парадах, которых рисует пропаганда. Показать, что ими могут быть их друзья, родственники, коллеги, что они живут рядом.
- Вы сказали, что хотели высказаться, написав пост о случившемся с вами в соцсетях. А что бы вы хотели сказать людям?
- Наверное, такая мораль - добро всегда возвращается. Если тебе кто-то помог, то помоги другим людям в ответ. Помоги еще кому-то, чтобы эта помощь шла дальше и дальше. Как я уже писал, любовь побеждает ненависть. Если есть возможность кому-то помогать, если у вас есть тяга к добру, то обязательно этим занимайтесь. Это не только греет душу, но еще и может поменять какому-нибудь человеку жизнь в лучшую сторону.
- Вы сейчас находитесь во Франции, верно? Чем вы занимаетесь?
- Да, я сейчас во Франции как беженец. Огромная благодарность за это правозащитникам, которые сопровождали меня и помогали все это время. Я уже было отчаивался в какие-то моменты получить визу и переехать во Францию. Если я сейчас выучу французский и все будет хорошо, возможно, смогу совместить преподавательскую деятельность с работой с мигрантами. Я для себя понимаю, что точно хочу продолжать помогать людям. Для меня нет разницы, помогаю я россиянину или кому-то еще, потому что во всем мире сейчас происходит тотальнейший сюр. Поддержка и помощь нужна многим людям. Находясь в интернациональной среде беженцев, это прекрасно понимаешь. Хотелось бы вот в эту сферу погрузиться, быть социальным работником.
