В Россию внезапно перестали поступать санкционные товары, поставляемые через Турцию. Некоторые бизнесмены сразу увидели причину в том, что недавно в Турцию прилетал госсекретарь США Энтони Блинкен. Востоковед Станислав Тарасов объяснил "360", почему такие версии — совсем не беспочвенны. Далее — прямая речь. Турция — в уязвимом положении Конечно, для нас подобные ограничения — это неприятная новость, но надо понимать, что Турция находится под жесточайшим давлением США. Анкара публично заявляла, что она отказывается присоединяться к антироссийским санкциям, однако экономика страны ориентирована на Запад. Президент Реджеп Тайип Эрдоган не сумел или не захотел полностью перестроить экономику, хотя постепенно переориентирует ее на восточное направление — в сторону России, Китая, Ирана, но для этого нужно еще историческое время. Поэтому сегодня Турция — уязвима в отношениях с Западом во многих моментах, хотя и оказывает сопротивление. А с учетом прокатившихся по стране землетрясений, которые нанесли серьезный удар по экономике Турции, ее возможности давать отпор США и давлению Запада в целом — резко снизились. Бизнес найдет маневр Поэтому введение таких ограничений — это вполне естественно. При этом я предполагаю, что турецкие бизнесмены сумеют найти маневры для действий в сложившейся непростой ситуации, для того, чтобы не терять деньги и не портить отношения с Россией. А мы, замечу, планируем товарооборот между нашими странами довести до 100 миллиардов рублей, за отметку в 50 миллиардов мы уже, напомню, перешагнули. Преобладает сырье, сельскохозяйственные продукты. Торговые суда на рейде в стамбульском порту. Американцы давно подозревают, что Турция может быть транзитной страной для доставки товаров, которые находятся под санкциями, на российский рынок. Более того, они неоднократно предупреждали по разным каналам Анкару, что США могут ввести вторичные санкции против экономики страны. Пока что «схватить за руку» не удалось, но давление оказывают. Поэтому, повторюсь, поведение Турции — вынужденное, не надо воспринимать его как стремление обострить отношения с Россией. Кремль, кстати, чаще всего с пониманием к этим моментам относится.
