Китайская угроза: новый президент Монголии послал России важный сигнал
Визит нового президента Монголии в Россию можно назвать последней попыткой снизить опасную зависимость республики от Китая.
В этом году, 11 июля, Монголия отпраздновала столетие независимости. Осенью, 5 ноября, отметила столетие дипломатических отношений с Россией, а 16 декабря в Москву на встречу с главой РФ Владимиром Путиным прибыл новый президент страны Ухнаагийн Хурэлсух. Это первый визит монгольского лидера за границу. Стороны приняли декларацию о сотрудничестве, признали необходимость наращивать экономическое взаимодействие и торговлю.
За этими протокольными переговорами скрывается важный посыл, от которого во многом зависит существование Монголии и безопасность России. О стратегической роли отношений между Москвой и Улан-Батором рассказал руководитель Центра изучения стран Дальнего Востока Санкт-Петербурга Кирилл Котков.
ИСТОРИЯ ПРОТИВОСТОЯНИЯ С КИТАЕМ
Новости о Монголии нечасто встречаются в СМИ. Расположена она в самом сердце Внутренней Азии, между Россией и Китаем. Несмотря на внушительные размеры — более 1,5 млн кв. км — это слабое в военном и экономическом отношении государство с населением около 3,3 млн человек.
В XVIII–XIX веках территория Монголии входила в состав маньчжурской империи Цин (1637-1912 гг.). В XVII веке, завоевав Китай, маньчжуры выстраивали политику, противопоставляя китайцам национальные меньшинства с окраин империи. Их привлекали щедрыми подачками: монгольские князья имели широкую автономию в своих владениях, платили необременительную дань и поставляли воинов в знаменную конницу, тогда как с китайского народа завоеватели драли три шкуры.
Во второй половине XIX века ситуация изменилась. Перед ослабевшей маньчжурской империей возникла угроза распада страны, и тогда цинское правительство сделало ставку на колонизацию национальных окраин с помощью этнических китайцев. В Монголию понаехали китайские торговцы, и к началу ХХ века почти все монголы были в финансовой зависимости от них.
Удивительно, но и спустя 100 с лишним лет экономическая стратегия Китая не поменялась: программа «Один пояс — один путь» шаг за шагом превращает страны со слабой экономикой в вечных должников КНР. Но в то время это вызывало крайнее недовольство монгольского населения, провоцируя антикитайские настроения.
После свержения маньчжурской монархии в 1912 году монгольские князья посчитали себя свободными от вассальных обязательств и объявили о независимости страны. На практике реализовать это оказалось сложно, но монголам повезло: сначала царская, а затем и советская Россия протянула руку помощи. Так в 1921-м возникло независимое монгольское государство, сначала как теократическая монархия, с 1924 года ставшая народной республикой.
РОЛЬ СОВЕТСКОГО СОЮЗА
На ноги новую страну фактически поставил Советский Союз. С его помощью были заложены основы государственных институтов, инфраструктуры, промышленности, медицины, науки и вооруженных сил.
Все капиталовложения СССР 1920-1930-х годов с лихвой окупились в 1938-1945-е. Советские и монгольские воины отстояли независимость во второй Русско-японской войне, разгромив японо-маньчжурские войска на Халхин-голе. В годы Великой Отечественной уже Монголия помогала СССР, поставив одного только продовольствия больше, чем США по программе ленд-лиза.
В 1945-м монголы приняли участие в завершающем этапе Второй мировой, совместно с советскими войсками ударив по японцам в Китае. Пекин в итоге был вынужден признать независимость Внешней Монголии (Монгольской Народной Республики, Внутренняя Монголия — один из пяти автономных районов северного Китая. — Прим. ред.). А в 1961 году СССР сделал все, чтобы молодую страну окончательно признали на международной арене, допустив в ООН.
ГЛАВНАЯ УГРОЗА
Без преувеличения, создание независимой Монголии уберегло ее народ от ассимиляции. Чтобы увидеть альтернативный вариант истории, достаточно съездить в КНР. Несмотря на то, что в Китае монголов в два раза больше (около 6 млн человек), многие уже не говорят на родном языке и составляют меньшинство в местах коренного проживания. Во Внутренней Монголии лишь 14-17% населения — этнические монголы, проживающие главным образом в сельской местности. В так называемой Верхней Монголии (исторические области Цайдам и Амдо на северо-востоке Тибета) они составляют и вовсе менее 2% и сильно ассимилированы тибетцами. В Синьцзяне монголов вообще меньше 1%, хотя они сохраняют язык и обычаи.
В 2020 году Китай объявил о планах отказаться от монгольского языка в школах Внутренней Монголии, что спровоцировало протесты коренного населения региона. Но обвинить власти КНР в намеренном ущемлении прав сложно: большинство учащихся — этнические китайцы, которым вряд ли придется использовать монгольский язык.
БУФЕРНАЯ ЗОНА НА ГРАНИЦЕ С КИТАЕМ
Не секрет, что Монголия создавалась с помощью СССР как буферное государство: в политико-географическом плане она представляет собой опрокинутый треугольник острием на юг, с границей, выгнутой в сторону Китая. Эта граница успешно использовалась в августе 1945 года, когда советско-монгольские войска освободили Внутреннюю Монголию от японцев.
В стратегическом плане Монголия не только сокращает российско-китайскую границу на 3,5 км, но и прикрывает «бутылочное горлышко» Сибири — Кругобайкальский участок Транссибирской железной дороги на перегоне Иркутск — Слюдянка — Улан-Удэ. Есть еще Байкало-Амурская железнодорожная магистраль, но у нее меньшая пропускная способность, она пока частично двухпутная и проходит по малонаселенной местности, а потому ее гораздо сложнее обслуживать в случае войны.
ОТНОШЕНИЯ С РОССИЕЙ
Между Россией и Монголией никогда не было противоречий. Монголы очень доброжелательно относятся к русским, в отличие от китайцев. Но за последние 30 лет во взаимоотношениях возник дисбаланс.
Сегодня Китай стал главным торговым партнером Монголии. Причем экономические взаимоотношения нельзя назвать равноправными. Монгольская экономика почти полностью сырьевая и ориентирована на экспорт. Прежде всего они продают рудный концентрат, уголь и продукты животноводства. Горнорудная промышленность, созданная с помощью СССР, дает стране более 90% доходов. КНР может предложить Монголии гораздо больше, ставя экономику страны в прямую зависимость.
Экспорт Монголии в Китай составляет 86%, в Россию идет лишь 0,9%. В первом квартале 2021 года на долю КНР пришлось и вовсе 92,5% от общего экспорта. В сфере импорта на долю России приходится 28%, но и здесь опережает Китай — у него 39%. Только за последний год объем китайско-монгольской торговли вырос на 144,5% и составил 7,4 млрд долларов. Объем российско-монгольской тоже увеличился, но на 24% (1,4 млрд долларов).
Во времена СССР все монголы изучали русский язык, и старшее поколение его хорошо знает, но с 2003 года русский вывели из учебных программ большинства школ. В России сегодня учатся 4,5 тысячи монгольских студентов, а в Китае — 15 тысяч, и многие из них со временем могут стать лоббистами интересов КНР.
СИМВОЛИЧНЫЙ ВИЗИТ
Учитывая все вышеописанное, первый визит нового президента Монголии в Россию символичен. Он хочет сближения, опасаясь сначала экономического, а потом и политического поглощения Китаем. Это грозит монгольскому народу исчезновением, как уже происходит во Внутренней Монголии и других областях в составе КНР.
Москва должна, как и 100 лет назад, предложить Улан-Батору свою помощь в диверсификации экономики. Например, построить новые железные дороги, замыкающиеся на российскую сеть. Железнодорожная ветка Абакан — Кызыл с выходом в западную Монголию России стратегически необходима, но, как говорится, воз и ныне там.
Еще одна важная задача — модернизация построенной в середине ХХ века Трансмонгольской железной дороги. Россия могла бы больше использовать возможности для транзита монгольских товаров в Европу, а еще построить в Иркутской области, Бурятии, Туве и Забайкалье заводы с глубокой переработкой отечественного и монгольского рудного концентрата, создав немало рабочих мест. Фактически нужно создание нового российско-монгольского индустриального комплекса, который теснее свяжет экономики стран. Но это возможно лишь в ходе новой масштабной индустриализации самой России.
Не так давно Улан-Батор не без давления Москвы отказался от строительства каскада ГЭС на реке Селенга и ее притоках: во избежание негативного влияния на Байкал. Взамен Россия могла бы строить новые электростанции в Забайкалье и в самой Монголии, чтобы не вынуждать дружественного соседа на энергетическую зависимость от Китая и не потерять его окончательно. Как показывает история, капиталовложения в Монголию всегда окупались с лихвой.