В августе 1854 года солдаты Внутренней стражи отстояли город Колу во время нападения англичан
Мало кто знает, что в ходе крымской войны, география которой охватила в том числе и север, решительный отпор захватчикам дал малочисленный гарнизон кольского острога (ныне город кола мурманской области), состоящий из военнослужащих внутренней стражи.
Сегодня историю этих войск продолжает Росгвардия. Англо-французская эскадра, появилась в Северном Ледовитом океане ещё в начале июня 1854 г. Не осмелившаяся напасть на хорошо защищённый Архангельск и неудачно пытавшаяся взять приступом Соловецкий монастырь в Белом море, она решила попытать счастья в Баренцевом море - на побережье Мурмана. В глубине Кольского залива - при впадении в него реки Туломы - издревле находился Кольский острог, служивший для России стратегическим бастионом в граничащем со Скандинавией Русском Заполярье.
Несмотря на важность своего географического положения Кольский острог к 1854 г. представлял собой уже ветхую, прежде выстроенную исключительно из дерева крепость с небольшим и слабо вооружённым гарнизоном. Как и в Соловецком монастыре, это было малочисленное подразделение военнослужащих 1-го Архангелогородского внутреннего гарнизонного батальона и Кольской инвалидной команды (50 человек при трёх унтер-офицерах).
При первых известиях о начале войны с Англией и Францией кольский городничий Шишелов писал архангелогородскому губернатору о том, что «…если неприятель вознамериться направить часть своего флота к северным берегам России, …то город Кола может также не ускользнуть из его внимания лёгкостью взятия и к распространению в Европе эха победы…»
В ответ на его призыв доставить в Колу оружие, в острог прислали из Архангельска 100 кремниевых ружей, часть из которых вообще стрелять не могла. Две старинных орудия, чудом уцелевшие от былых сражений и найденные в прибрежном песке, в полосе прилива, удалось мало-помалу приспособить к обороне крепостных стен. Впоследствии из одного был сделан даже единственный выстрел, после чего вся городская артиллерия оказалась уничтожена ответным огнём неприятеля.
Вскоре англичане – это был трёхмачтовый корвет «Миранда», имевший 14 36-футовых пушек, а также 2 сверхмощных 92-футовых орудия и около двухсот человек команды - не замедлил появиться в Кольском заливе.
По исследованиям мурманского краеведа, доктора исторических наук И.Ф. Ушакова, «…вечером 10 августа корвет «Миранда» под переговорным флагом вошёл в устье реки Тулома и остановился в 120 метрах от берега».
Предъявленный колянам и воинам внутренней стражи ультиматум гласил о «немедленной и безусловной сдаче гарнизона и города со всеми снарядами, орудиями, амуницией и всеми, какими бы то ни было, предметами, принадлежащими Российскому правительству». В противном случае англичане пообещали подвергнуть город самой жестокой бомбардировке.
Эти требования были решительно отвергнуты. И бойцы внутренней стражи – их возглавил прибывший из Архангельска капитан А.И. Пушкарёв - вместе с примкнувшим к ним ополчением из горожан приготовились к бою.
Ранним утром 11 августа английский корабль начал осыпать город бомбами, гранатами, ядрами и коническими ружейными пулями с горючим составом. Город пытал (помимо 92 жилых домов, в Коле сгорел дотла многоглавый Воскресенский собор – великолепный памятник русского деревянного зодчества), но его защитники сдаваться не собирались.
Они осыпали «Миранду» пулями из допотопных ружей, а затем отразили несколько попыток команды корвета высадить десант на гребных судах. А когда трое смельчаков горожан отважились уничтожить обозначавшие фарватер бакены, вражеский корабль, боясь сесть на мель, отправился восвояси.
«Большую роль в защите Колы, - писал исследователь И.Ф. Ушаков, - сыграла группа унтер-офицера из внутренней стражи Ксенофонта Федотова». Именно она точным ружейным огнём сметала с палубы неприятельского корабля несостоявшихся захватчиков города.
За смелые действия при отражении врага унтер-офицеру Ксенофонту Федотову был вручён орден Святого Владимира 4-й степени с бантом. Отдельно были отмечены рядовые Ефрем Емельянов, Федот Федотов, Козьма Марылев, Максим Яркин и Александр Козлов. Этот список награждённых, правда, дополняют исследования известного историка российских войск правопорядка, кандидата исторических наук С.М. Штутмана, утверждавшего, что подвиг К. Федотова был отмечен Георгиевским крестом 4-й степени, а не орденом Св. Владимира. Не остался забыт и подвиг капитана А.И. Пушкарёва, впоследствии удостоенного за него награждения орденом Святой Анны 3-й степени с бантом.
Английские газеты трубили о «славной победе, одержанной британскими моряками «над русским портом Кола», но в действительности они потерпели там сокрушительное, позорное поражение от горстки бойцов и ополченцев.
А капитан «Миранды» Эдмунд Лайонс-младший, совершивший бесчеловечные деяния против мирного города, вскоре поплатился сполна. В следующем 1855 году, 5 июня, во время боя «Миранды» с русской береговой батареей в Севастополе, ядро, пущенное из орудия защитником этого города, удачно попало в корвет и смертельно ранило Э. Лайонса-младшего.