Большая часть российских миллиардов оказалась недоступна для блокировки в ЕС
В Евросоюзе не могут разыскать активы подсанкционых миллиардеров из России, несмотря на все усилия местных финансовых структур. Об этом сообщило агентство Bloomberg. Результаты работы профильных ведомств за последние месяцы очень скромные. Если в октябре 2022 года в ЕС было заблокировано 17,4 млрд евро, принадлежащих россиянам, то к началу весны эта сумма возросла лишь до 20,9 млрд. Местные власти уверены, что активов граждан нашей страны в Европе гораздо больше. Чем вызваны столь посредственные результаты от введения санкций в отношении россиян, и что еще может придумать ЕС, желая компенсировать свои неудачи?
Под европейскими санкциями в настоящее время находятся почти 1,5 тыс. граждан России. Ограничения также распространяются на сотни товаров и технологий из нашей страны. Кроме того, только за 2019 год объем прямых инвестиций России в ЕС оценивался в 136 млрд евро. Глядя на все это, местные финансовые власти справедливо полагают, что реальных активов граждан нашей страны в Европе должно быть в разы, а может быть и на порядок больше, чем заблокированные 20,4 млрд евро.
Правда, следует отметить, что настроения внутри ЕС неоднородные. К примеру, Бельгия и Люксембург действительно старательно «морозили» активы российских физических лиц на миллиарды евро. А вот другие члены «европейской семьи» показывают намного более скромные результаты. Так, в Греции заблокировалнные активы россиян едва превышают 212 тыс. евро, на Мальте — около 222,5 тыс. евро. Аналитики Bloomberg считают, что все дело в недостаточной эффективности аппарата для обеспечения соблюдения санкций — в этом ЕС отстает от США. Однако, возможно, у Европы и нет желания особенно сильно эту эффективность повышать и гнаться за «звездно-полосатым другом».
«С одной стороны, не все страны ЕС заинтересованы в реальном поиске российских активов, поскольку в случае успешного обнаружения их придется замораживать, а это долгосрочный ущерб доверию к финансовой системе той страны, в которой такая блокировка. Миллиардеры не из России, а из других стран поневоле задумаются – стоит ли в такие юрисдикции вкладывать свои капиталы. А вдруг и их по какому-то поводу заморозят? — говорит директор Института психолого-экономических исследований Александр Неверов. — С другой стороны, никто не сидел сложа руки, и все россияне, кто имел шанс спасти свои активы от ареста и заморозки, это, конечно же, уже сделали». Учитывая международный характер сделок, в которых принимали участие граждане нашей страны, не всегда было целесообразно возвращать капитал на родину. «Часть активов вполне может быть переведена в зарубежные, но в менее рисковые юрисдикции, например, в Гонконг», — считает доцент экономического факультета РУДН Андрей Гиринский.
Но это не единственный фактор. Еще в 2022 году иностранные источники отмечали, что, хотя многие ответственные лица в ЕС говорят, что конфискация является политически желательной, они также опасаются, что она незаконна и может открыть «ларчик» для судебных исков, которые власти Евросоюза могут проиграть в своих собственных судах. Такие опасения в конечном итоге оказались оправданными. «Суд ЕС снял санкции с Дмитрия Овсянникова, бывшего губернатора Севастополя, — приводит пример председатель Общероссийского профсоюза медиаторов Владимир Кузнецов. — Он признал, что нельзя санкционировать лицо за прошлое, санкции — это инструмент, направленный на будущее, стимулирующий изменить поведение лица. То есть, суд пришел к выводу о том, что, если гражданин более не занимает той позиции, которую он занимал во время санкционирования, ограничения должны быть сняты». Данный пример не является единичным: решения о снятии или приостановлении персональных санкций продолжают приниматься судом ЕС и по настоящий момент. Действующее право ЕС предусматривает возможность конфискации заблокированных активов подсанкционного лица только в случае обвинения в совершении уголовно наказуемого деяния, и данный момент также в определенной степени останавливает западные государства от того, чтобы максимально замораживать российские активы, считает эксперт.
Есть и чисто технические или даже бюрократические особенности процесса, которые играют на руку гражданам нашей страны в Европе. В самом ЕС есть сложности с быстрым обновлением информации от правительств стран — членов блока, что усложняет организацию санкционного режима. «Причина, по которой только небольшая часть активов заморожена — сложная цепочка их собственников, – продолжает разговор генеральный директор инвестиционной компании «АБЦ» Евгений Лашков. — Формально владельцами могут быть доверенные лица, не попадающие под санкции, а доказать причастность именно подсанкционного фигуранта оказывается не так просто. Другая причина — забюрократизированность Европейского союза. Длительные процедуры по внесению лиц и компаний в санкционные списки дают им временной люфт для сделок с имуществом и выводу финансов в другие юрисдикции». Кроме того, европейские власти отказались распространять ограничения на членов семей и партнеров попавших под ограничения россиян, хотя они потенциально могут помогать защищать активы.
Однако радоваться особо нечему. ЕС хорошо работает над ошибками: с последующими пакетами санкций устраняются пробелы в предыдущих, создаются специальные группы для работы над выявлением недостатков. Нет оснований полагать, что ограничений удастся избежать, пусть часть активов все же останется в тени, даже если европейцам на данный момент мешают административные барьеры и неповоротливость системы. «Пока ситуация сводится к тому, что ЕС планомерно вытесняет российский капитал из своей экономики, — делает вывод директор департамента корпоративных финансов ИК «ИВА Партнерс» Артем Тузов. — Так будет продолжаться и дальше, пока граждане РФ не откажутся полностью от активов в Евросоюзе, продав их или изменив структуру владения на фонд или траст». Погоня за капиталами россиян при этом может трансформироваться. Так, по мнению Неверова, европейские финансовые власти теперь будут пытаться ловить и арестовывать транзакции лиц, попавших в санкционные списки в западных юрисдикциях, и таким образом повышать издержки для российского бизнеса, связанные с необходимостью обхода санкций и мест, где активы могут арестовать. Примирения ждать не стоит.
Наталия Трушина