Кого проще прокормить - 5 млн украинцев или 100-тысячную армию? И при чем тут Екатеринбург. Колонка Игоря Чукреева

Более недели прошло с тех пор, как корреспондент ЕАН Игорь Чукреев вернулся из командировки в Ростов, Севастополь и Донецк. Помимо тех репортажей, что вышли на сайте, он привез ворох других заметок и наблюдений. А еще в пути была написана колонка, которую мы публикуем ниже. Неделю назад, когда она только появилась, эти мысли казались слишком смелыми. Сейчас же, когда часть прогнозов уже сбылась, мы решили все же опубликовать ее, понимая, что этот рационализм, граничащий с цинизмом, не всем может понравиться. С другой стороны — полагаем, она может помочь сориентироваться тем, кто все еще пытается понять происходящее и найти для себя какой-то иной взгляд на события, кроме эмоционального.

Езду в поезде дольше суток стоит приравнять к пытке. Едешь-едешь в этой клетке, вырванный из круговорота событий. Самая утомительная часть экспедиции. Но и в ней есть польза. В январе, так же ползая на поезде по Азии, я увидел Казахстан. Сейчас я увидел Россию.

Я всегда думал, что Россия - это Москва, Казань, Саратов, Екатеринбург и что-то между ними. А тут увидел, что Россия - это то, что находится между Москвой и Екатеринбургом.

Поля, леса, деревеньки, заводы и города. Города с какими-то невозможными названиями, вроде Расторопша или Архыз. Они есть, их много - сотни, наверное, тысячи. Серые домики, сугробы, деревянные сарайчики. Наверное, в этих домиках уютно, наверное, там есть интернет, компьютер и все остальное. Проезжаешь мимо, смотришь на них и думаешь: неужели тут кто-то живет? А зачем? А почему? А для чего?

Мы не понимаем, что такое Екатеринбург. Дома мне казалось, что глушь - это куда-то дальше, на восток в тайгу, а на запад - примерно все то же самое, что и дома, ну, может, размером местами поменьше. Нет. Здесь, выходя на станциях покурить, я очень боюсь отстать от поезда - я боюсь, что иначе меня забудут, как и всю эту огромную спящую страну, находящуюся где-то между нигде и никогда.

Москва, Питер, Екатеринбург и прочие известные города – это миллионов 50, ну 60. А еще 80 где? Неужели вот они? Да, вот они, на этих огромных и непонятных даже мне, русскому, просторах.

А еще эти просторы успокаивают. Глядя на них, понимаю, насколько далеко все происходящее на западе от нас, екатеринбуржцев. В Ростове меня удивляло, что не слышны взрывы, хотя, казалось, граница - вот она, а там бои, и до них чуть-чуть, часов пять на машине. Здесь к исходу вторых суток я словно проваливаюсь в какое-то одеяло, сквозь которое ни одна пушка, ни одна орда не достанет - они просто заблудятся в этих полях и полустанках.

Весь мир превратился в шахматную доску. Фигуры на ней расставлялись годами, продумывались ходы, комбинации. Партия столь сложная, что вряд ли даже сами игроки могут сейчас честно сказать: что так и задумывалось, а что получилось случайно. Один из вопросов, который сейчас волнует всех: как долго продлится спецоперация? Для ответа на него я предлагаю сначала ответить на вопрос в заголовке: а кого проще прокормить? И вот почему.

Пять миллионов беженцев — примерно такое количество украинцев, двигающихся в Европу, называется сейчас. Полагаю, цифра очень приблизительная и даже заниженная. С одной стороны, Путин — де-факто первый политический лидер, который добился для украинцев безвиза в Европу, и уже это увеличивает потенциально эту цифру. С другой стороны, две недели назад на Украине севернее Киева, как рассказывали жители родственникам в Донецке, хлеб уже стоил 270 рублей за булку, а сейчас, вероятно, его вообще сложно найти.

Голод — тоже хороший стимул двигаться в Европу, где, говорят, еда есть и ее даже местами раздают бесплатно.

Но остановимся на этой цифре: 5 млн беженцев. Как быстро они надоедят полякам и немцам? Как быстро их начнут там бить? За крикливость, за конкуренцию в инфосфере, ведь украинский программист готов работать значительно дешевле немецкого. В основном границу переходят женщины и дети — мужчин не пускают, отправляют воевать, пропуская лишь их семьи. 5 млн женщин и детей. Что сейчас Украина экспортирует в Европу? Способность рожать и говорить по-украински? А Европа это переварит? Европе, да и США, нужны рабочие; а эти женщины и дети и примкнувшие к ним инфоцыгане пойдут работать на заводы по минимальной ставке, они будут рабочими?

Путин сейчас загоняет украинцев в Европу. Да, мы наблюдаем появление новой нации-беженца. Но это не евреи, которые заселялись в Европу со смирением, с благодарностью за защиту от гонений и занимали свои ниши. Да-да: банкиры, счетоводы, артисты — в Европе средних веков это все было деятельностью для париев, приличному человеку заниматься подобным было там не с руки. Таких беженцев понимает Европа, она очень прагматична. Украинцы будут с благодарностью занимать те ниши, в которых трудиться приличному человеку не комильфо? Они для этого страдали все эти годы и тыкали палочкой в медведя?

Зачем Путину сейчас блицкриг? Расходы на армию? А что, если спецоперация закончится, — армия тоже исчезнет вместе с расходами? Российская армия наступает очень аккуратно, с опорой на спецназ и артиллерию. Фактически для большей части группировки там сейчас та же служба, хоть и в условиях, приближенных к боевым: стреляют, да, но к этому привыкаешь, тем более что украинские военные предпочитают стрелять не только по армии, позиции которой еще нужно определить. Да, отстреливаются накопленные боеприпасы. Боеприпасов Урал может произвести еще много. В условиях санкций производство снарядов — вообще хорошо, способ занять чем-то население.

Хорошая новость для Екатеринбурга, да и для Челябинска: вполне возможно, оборонные предприятия региона сейчас наблюдают рост заказов.

Тем временем польская граница трещит от наплыва беженцев. При этом, полагаю, Польша и другие страны скоро начнут подозревать: это не беженцы, это халявщики. И это сейчас Европа надеется, что операция скоро закончится и всю эту толпу можно будет погнать обратно: все, бои закончены, домой! Но бои пока продолжаются. А зачем Путину сейчас спешить? Кормить боеприпасами 100-тысячную армию — проще и дешевле, чем кормить 5 млн украинцев. Да и не только беженцев.

Там, где проходит российская армия, сейчас Россия решает вопросы о восстановлении инфраструктуры, экономики, обеспечении продовольствием. А там, где нет российской армии, — все эти вопросы на совести украинских и западных политиков, и это уже их проблема.

Российские танки в любом случае доползут до западной границы — это в общем-то не вопрос. А зачем тогда спешить, если можно не спеша налаживать мир и быт там, где уже прошли, и наблюдать, как впереди тает, утекает на Запад количество голодных ртов?

Полагаю, сейчас мы будем наблюдать любопытную вещь: после неторопливой варки мариупольского котла российская армия очень вдумчиво поползет на запад. Она будет очень вдумчиво смотреть на потоки беженцев и стараться не обогнать их: «Ой, тут еще националисты засели, да сколько же их тут? Окопаться у той деревни!» А европейцы будут очень просить, чтобы они поторопились. Этак ненавязчиво просить, двусмысленно, но очень настойчиво. А 5 млн украинцев их тем временем с каждым днем будут все больше и больше раздражать.

Да, полагаю, идея партизанской спецоперации была не очень обдуманным шагом. Европейцы рассчитывали на блицкриг и массовые боевые потери армии от фольскштурмов, которым срочно раздавали собранные со всей Европы залежавшиеся гранатометы. И Зеленский им был нужен на баррикадах, чтобы вдохновлять массы держаться. Они и держатся, и будут держаться, а российская армия будет вдумчиво идти, постоянно делая вид, что поправляет портянки. Сколько будут ползти? Месяц? Два? А сколько нужно времени для отмены санкций и признания легитимности действий России?

Идиотская, конечно, ситуация, если смотреть на нее со стороны Европы.

А вот с востока если посмотреть, со стороны Урала, то норм: санкции отменят — хорошо, ну а нет — будем производить боеприпасы, при любом варианте бюджеты наших регионов наполним.