Происходящее на Украине зачастую покрыто густым туманом. А как было в прежние, далекие времена? Корреспонденции о ходе военных действий Крымской войны 1853-1858 годов посылали в свои издания Лев Толстой, Николай Сокальский, его тезка Берге. И - Аркадий Столыпин, отец будущего премьер-министра России. В частности, последний написал очерк «Ночная вылазка в Севастополе. Рассказ участвовавшего в ней»и отправил своего другу Толстому. Тот, в свою очередь, передал рукопись редактору журнала «Современник» с просьбой опубликовать текст без цензурных правок. Заодно извиняясь за «дикую орфографию» автора. Кстати, военная цензура свирепствовала вовсю. Но Берг умудрялся «просочиться» сквозь нее, публикуя свои материалы в форме частных писем. Кое-как изворачивались и другие журналисты. Но все же голод на информацию с войны был немалый. Толстой и группа молодых офицеров намеревались учредить журнал «Солдатский вестник». Позже они заменили название на «Военный листок». В издании, в частности, предполагалось помещать реляции с различных театров войны, рассказывать о быте военных, их подвигах, публиковать некрологи. Идею издания одобрил главнокомандующий Крымской армией генерал Михаил Горчаков. Пробный номер был отправлен Николаю I, но одобрения не получил. В ответе императора говорилось: «Его величество, отдавая полную справедливость благонамеренной цели, с каковою предположено было издавать сказанный журнал, изволил признать неудобным разрешить издание оного, так как все статьи, касающиеся военных действий наших войск, предварительно помещения оных в журналах и газетах, первоначально печатаются в газете «Русский инвалид» и из оной уже заимствуются в другие периодические издания» На Крымской войне работал известный журналист Times Вильям Рассел. Благодаря ему каждый английский джентльмен мог за утренним кофе прочитать ежедневные отчеты о ходе военных действий. Первым же фронтовым фотокорреспондентом стал румын Карел Попп. …Во время Русско-турецкой войны 1877-1878 годов представителей прессы допускали в действующую армию. Хотя их материалы тщательно цензурировались, в печать все же проходили «живые» репортажи и очерки. К концу войны в расположении Русской армии находились около ста военных корреспондентов, включая иностранных. Русско-японскую войну также освещали представители прессы разных стран. Среди них был известный американский писатель Джек Лондон. Эпизоды войны он запечатлел – не только пером, но и фотокамерой – в основном, с японской стороны. Джек хотел быть искренним, правдивым, за что и пострадал – его несколько раз арестовывали, высылали в Сеул. В конце концов, наследники самураев вынудили спецкора «Сан-Франциско экзаминер» покинуть театр военных действий. Лондон просил перевести его в расположение русской армии, но безуспешно. …Во время Первой мировой войны многих русских корреспондентов тоже гнали с фронта, если те пытались откровенничать. Их число сократилось настолько, что военные были вынуждены сами взяться за перо. В частности, под псевдонимом писали статьи будущие известные военачальники Михаил Алексеев и Антон Деникин. У последнего вообще были явные литературные способности. Да и в политике он прекрасно разбирался. В частности, Деникин писал: «Все меньше и меньше становится оптимистов, которые продолжают верить в возможность мирного выхода из современного мирового кризиса. Кровавый оскал войны глядит со всех сторон – более страшный, чем когда бы то ни было» Как будто это сказано вчера… В 1915 году при Ставке Верховного главнокомандующего было сформировано Бюро печати. Его руководителем стал журналист Михаил Лемке – он просматривал и редактировал материалы перед отправкой в печать. Этим же занимались офицеры, входящие в бюро. Военные проводили брифинги, готовили военные обозрения. Насколько они были правдивы? Вероятно, настолько, насколько позволяло начальство, которое отчитывалось перед Верховным главнокомандующим – сначала великим князем Николаем Николаевичем, затем – императором Николаем II. Они же думали не только о военных целях, но и о том, как сохранить «лицо», привлечь на свою сторону общественность. …На фронтах Великой Отечественной войны действовало большое число журналистов. Они создавали положительный образ солдата Красной армии и рисовали в черных красках врага. Это было естественно и понятно – необходимо было поднять дух народа, поднять их на борьбу с завоевателями. И это удалось – одни только яростные репортажи Ильи Эренбурга чего стоили! Вот несколько строк, пышущих гневом и благородной яростью: « Если ты убил одного немца, убей другого – нет для нас ничего веселее немецких трупов. Не считай дней. Не считай верст. Считай одно: убитых тобою немцев. Убей немца! – это просит старуха-мать. Убей немца! – это молит тебя дитя. Убей немца! – это кричит родная земля. Не промахнись. Не пропусти. Убей!» Советские журналисты, работавшие в центральных и фронтовых изданиях, часто рисковали жизнью и погибали. Они не только бегали «с лейкой и блокнотом», но и воевали – с винтовкой и пулеметом. Как, например, Константин Симонов, который летом 1941 году вместе с другими красноармейцами выходил из окружения. Он – автор «Песни военных корреспондентов», слова из которой стали жизненной правдой: «Жив ты или помер – / Главное, чтоб в номер / Материал успел ты передать…» Так буквально и происходило. Чувств, эмоций, физических и моральных сил журналистами, среди которых были звезды советской литературы, было потрачено немало. Однако вся страна с замиранием сердца ждала вестей с фронта. Все официальные сообщения исходили от Совинформбюро, подчиненного ЦК ВКП(б). Работа этого ведомства отражалась в сначала горестных, а позже во все более и более оптимистичных сводках, которые артистично зачитывал диктор Юрий Левитан. …Военные корреспонденты активно работали и на других войнах ХХ века – в Корее, Вьетнаме, на Ближнем Востоке, в Югославии, Чечне. Это были и отставные военные, и обычные репортеры. Их главной задачей, как встарь, была добыча новостей с фронта. Нередко это стоило жизни бесстрашным людям. Среди них были наши соотечественники. Игорь Корнелюк и Антон Волошин погибли под Луганском, Андрей Стенин, Сергей Коренченков и Андрей Вячало – в Донецкой области. Как и Анатолий Клян… Женщины на театре военных действий встречались нечасто. Но среди них были и такие, что могли дать фору многим мужчинам. Одна из них – американка Мэри Колвин, прошедшая огонь, воду и медные трубы в Чечне, Косово, Сьерра-Леоне, Зимбабве, Шри-Ланке и других горячих точках, – работала на Sunday Times. На эту потрясающую женщину нападали, брали в плен, угрожали расстрелом, она потеряла глаз после взрыва мины. Колвин писала: «В эпоху новостей в режиме «24 часа в сутки» военный репортаж не изменился – кто-то должен поехать и рассказать, что произошло. Ты не можешь получить эту информацию без посещения мест, где убивают люди и могут убить тебя» Смерть долго ходила по стопам Мэри и, наконец, настигла ее. Свой последний репортаж она передала вечером 21 февраля 2012 года по спутниковому телефону из осажденного сирийского города Хомс. На другой день Колвин настигли осколки взрыва самодельного взрывного устройства. Ее семье была присуждена компенсация в 302 миллиона долларов… Увы, нет оснований полагать, что в ближайшее время войны прекратятся. Значит, по-прежнему нужны военные корреспонденты. На пути их стремлению говорить правду, как и раньше, снова встанет цензура и всякого рода ограничения. Истина будет с трудом просачиваться сквозь горнило угроз и запретов.
