Как СССР чуть не проиграл войну в 1942 году (ФОТО)
Немецкие войска прорвались к Кавказу, угрожая захватом крупнейших советских месторождений нефти. Потеря «черной крови» войны могла полностью парализовать Красную Армию.
В конце 1941 года в самый критический период битвы за Москву советские войска совершенно неожиданно для противника перешли в широкомасштабное контрнаступление и отбросили вермахт от столицы. Вместе с тем на юге Красная Армия сумела отбить крупный город Ростов-на-Дону, а под Ленинградом в ходе Тихвинской наступательной операции нанесла войскам группы армий «Север» несколько чувствительных ударов.
Окрыленное этими успехами руководство страны решило, что настал момент перейти в наступление по всем фронтам и, как выразился Сталин, «не дать немцам передышки, гнать их на запад без остановки, заставить их израсходовать свои резервы еще до весны… и обеспечить таким образом полный разгром гитлеровских войск в 1942 году». Доводы генерала Георгия Жукова о неготовности Красной Армии к осуществлению таких амбициозных планов Верховный главнокомандующий проигнорировал.
В конце декабря советские войска предприняли попытку вернуть почти полностью утраченный Крым (держалась только главная база Черноморского флота Севастополь). Высаженные 26 и 29 числа в районе городов Керчь и Феодосия морские десанты понесли большие потери, но смогли закрепиться в восточной части полуострова.
«Судно как будто обо что-то стукнулось и замерло», — вспоминал высадку пулеметчик Федор Ковальчук: «Ночь, ветер, мороз, сходни из досок смыло волной, везде летят ракеты, а вокруг темень и пронизывающие трассирующие пули. Слышится команда: "Вперед, за Крым!" Прыгаем за борт, мне вода по плечо, под ногами земля, холод обжег все тело, но ногам в обмотках пока еще тепло. Думать некогда, вперед и только вперед на берег…»
В то же время на севере неудачей завершилась начавшаяся 7 января Любанская наступательная операция по прорыву блокады Ленинграда. Второй по важности город Советского Союза буквально умирал от голода: от истощения люди теряли сознание на рабочих местах, были зафиксированы случаи каннибализма и убийств с целью добыть продовольственные карточки, а сотни лежащих на улицах трупов уже никого не удивляли.
Лишь с наступлением весны Ленинград стал возвращаться к жизни. 29 марта сюда чудом прорвался крупный партизанский обоз с продовольствием, а вскоре в неоккупированных пригородах стали организовывать подсобные хозяйства для выращивания овощей. Вот только снять блокаду в 1942 году у Красной Армии так и не получилось.
Чуть лучше дела шли южнее Ленинграда в районе озер Ильмень и Селигер. 20 февраля в результате успешного наступления советских войск были окружены значительные силы немецкого 2-го корпуса и моторизованной дивизии СС «Мертвая голова» общей численностью в 95 тысяч человек. Красная Армия незамедлительно приступила к уничтожению так называемого «Демянского котла», но все ее усилия закончились ничем.
«Противник блокировал все дороги, все мало-мальски пригодные для нашего наступления пути и подступы», — вспоминал генерал-лейтенант Павел Курочкин: «Тихие заснеженные поля перед деревнями могли в одно мгновение превратиться в ад кромешный, как только мы двинемся в наступление. Каждый метр пространства простреливался из многочисленных пулеметов, орудий, притаившихся в деревнях». Люфтваффе эффективно снабжали окруженцев провиантом и боеприпасами, пока 22 апреля 1942 года кольцо окружения не было прорвано армейской группой генерал-лейтенанта Вальтера фон Зейдлиц-Курцбаха.
Стремясь одержать победу сразу на всех участках фронта, советское командование достигло лишь ограниченных успехов. На главном направлении Красная Армия, отбросив вермахт от Москвы и освободив обширные территории, так и не смогла разгромить группу армий «Центр». Неся большие потери, советские войска в конце марта были вынуждены остановить наступление.
Более того, немцы удержали и укрепили плацдарм в районе Ржева в 200 км от столицы. Глубоко вклинивающийся в советскую оборону Ржевско-Вяземский выступ стал костью в горле руководства СССР — отсюда противник мог в любой момент вновь предпринять бросок на Москву. Кровопролитные и безрезультатные попытки ликвидировать его предпринимались на всем протяжении 1942 года.
Свой подобный выступ был и у Красной Армии. Образованный в ходе зимнего наступления на Украине Барвенковский выступ угрожал флангам и тылам немецкой группировки в районе Харькова. Отсюда 12 мая советские войска предприняли наступление в направлении этого крупного промышленного центра, оказавшееся, как вскоре выяснилось, роковым.
Отразив атаки Красной Армии, вермахт ударил по самому опасному участку советской обороны — в районе горловины выступа. 22 мая, наступавшая с юга армейская группа «Клейст» в 10 км от города Балаклея соединилась с прорывающимися с севера двумя танковыми дивизиями 6-й армии Фридриха Паулюса и, «срезав» выступ, захлопнула ловушку для советских войск. В «котле» оказалось свыше 200 тысяч советских солдат, из которых к своим пробились только 22 тысячи.
«Повсюду одна и та же картина: все уже сжимаемый противник тем не менее делает то здесь, то там попытки прорваться, но он уже стоит непосредственно перед крахом… Толпы пленных текут в тыл, рядом идут в атаку наши танки и части 1-й горной дивизии — потрясающая картина!» — писал командовавший группой армий «Юг» генерал-фельдмаршал фон Бок.
Харьковская катастрофа и произошедший в то же время разгром советских войск в восточной части Крыма дали возможность вермахту приступить к осуществлению плана «Блау» — походу за кавказской нефтью. Месторождения в Сибири на тот момент еще не открыли, и на долю Баку, Грозного и Майкопа приходилось более 70 процентов общесоюзной добычи. Их захват или уничтожение противником могли обездвижить Красную Армию, подорвать экономику СССР и его способность к дальнейшему сопротивлению.
Советское командование ожидало удар на Москву и не сразу среагировало на немецкое наступление на юге. 28 июня 4-я танковая армия Германа Гота прорвала фронт между Курском и Харьковом и устремилась к Дону. 3 июля немцы ворвались в Воронеж, 4 июля пал державшийся 250 дней Севастополь, 23 июля был вновь захвачен Ростов-на-Дону — первый крупный город, освобожденный Красной Армией еще в ноябре 1941 года. После его потери сообщение европейской части СССР с Кавказом стало возможным лишь через Сталинград. Эту последнюю нить и должна была перерезать группа армий «Б» под командованием генерал-полковника Максимилиана фон Вейхса, в составе которой находилась ставшая вскоре известной на весь мир 6-я армия Паулюса.
Получивший вторую жизнь немецкий «блицкриг» на юге Советского Союза шокировал руководство страны. 28 июля 1942 года Народный комиссар обороны СССР Сталин подписал приказ номер 227 «О мерах по укреплению дисциплины и порядка в Красной Армии и запрещении самовольного отхода с боевых позиций», широко известный как приказ «Ни шагу назад!» Согласно нему в войсках предполагалось сформировать штрафные части, куда следовало направлять военнослужащих, «провинившихся в нарушении дисциплины по трусости или неустойчивости, и поставить их на более трудные участки фронта, чтобы дать им возможность искупить кровью свои преступления против Родины».
В каждой армии должны были быть созданы 3-5 заградительных отрядов (не больше 200 человек в каждом). Их следовало поставить «в непосредственном тылу неустойчивых дивизий и обязать их в случае паники и беспорядочного отхода частей дивизии расстреливать на месте паникеров и трусов и тем помочь честным бойцам дивизий выполнить свой долг перед Родиной».
Обладая инициативой и численным превосходством, войска группы армий «А» генерал-фельдмаршала Вильгельма Листа стремительно прорывались на юг. Они овладели богатыми сельскохозяйственными районами Дона и Кубани, Таманским полуостровом и вышли к предгорьям Главного Кавказского хребта. 21 августа на обеих вершинах Эльбруса были водружены германские флаги. В сентябре, однако, немецкое наступление стало заметно буксовать.
«В упорных оборонительных боях советские войска нанесли врагу большие потери, остановили его на всем фронте кавказского направления», — вспоминал командующий 47-й армией (будущий министр обороны СССР) генерал-майор Андрей Гречко: «Героическая оборона наших войск сорвала гитлеровский план прорыва в Закавказье, дала возможность советскому Верховному Главнокомандованию выиграть время, накопить резервы и усилить ими Закавказский фронт. Истощенные немецко-фашистские войска уже не могли наступать на широком фронте. О переброске резервов в группу армий "А” из-под Сталинграда не могло быть и речи. Застрявшие на берегу Волги 6-я и 4-я танковая армии сами нуждались в подкреплении…»
Осенью руководство Третьего рейха, до тех пор считавшее кавказское направление приоритетным, переключило все свое внимание на Сталинград, требовавший все больше людских ресурсов. Немцы стремились как можно быстрее взять город, отбросить Красную Армию за Волгу, высвободить свои силы для продолжения «похода за нефтью» и для удара на Москву с юга.
Постепенно в ожесточенные кровопролитные уличные бои полностью втянулась 300-тысячная 6-я армия генерала Фридриха Паулюса. К ноябрю советские войска были прижаты к Волге и занимали лишь небольшие плацдармы на берегу в районе нескольких заводов. «Мы были завшивленные, голодные, но в какой-то момент наступило остервенение, я уже не испытывал никакой жалости ни к себе, ни к немцам…» — вспоминал рядовой Миля Розенберг: «Дрались за каждый кусок стены с предельной жестокостью, а по ночам и мы, и немцы выползали вперед или пытались по заводским коммуникациям и туннелям продвинуться — мы, чтобы добыть себе еду и боеприпасы, немцы с целью сбросить нас в Волгу».
19 ноября, когда немцы полагали, что победа у них уже в кармане, началась советская операция «Уран». Совершенно неожиданно для противника Красная Армия нанесла мощные удары по флангам 6-й армии, которые прикрывали в основном слабые румынские части. Через четыре дня кольцо окружения вокруг крупной группировки Паулюса замкнулось.
Операция «Марс», начавшаяся 25 ноября в районе Ржевско-Вяземского выступа, должна была пройти по такому же сценарию, что и «Уран». Однако взять в клещи 9-ю армию генерал-полковника Вальтера Моделя, как это произошло с 6-й армией, не получилось: здесь не было слабых румынских войск на флангах и советские атаки разбивались о хорошо подготовленную оборону противника. Несмотря на провал, «Марс» сковал немецкие дивизии, которые должны были быть направлены в Сталинград.
Гитлер приказал Паулюсу держаться на своих позициях. Он рассчитывал, что Люфтваффе будут успешно снабжать окруженцев по «воздушному мосту», как это уже было в начале того же года под Демянском. Вместе с тем 12 декабря в рамках операции «Зимняя гроза» на прорыв кольца окружения пошли войска группы армий «Дон» генерал-фельдмаршала Эриха фон Манштейна. Нанеся удар там, где его совсем не ожидало советское командование, немцы смогли достигнуть эффекта неожиданности.
«В частях жаждали ободряющих известий», — вспоминал офицер разведотдела 6-й армии Иоахим Видер: «Передовая держалась из последних сил, уповая на то, что сейчас, под рождество, Гитлер выполнит свое обещание и выручит. Фраза "Манштейн идет!" была еще у всех на устах…» Этим надеждам не суждено было сбыться: упорное сопротивление советских войск и прибывшее подкрепление в виде свежей 2-й гвардейской армии генерал-лейтенанта Родиона Малиновского остановили противника в 48 км от города. Пробиваться к войскам Манштейна Паулюс так и не решился.
В то же время северо-западнее Сталинграда в районе большой излучины Дона в рамках операции «Малый Сатурн» советские войска разгромили 10 итальянских и румынских дивизий и прорвали вражеский фронт вглубь на 340 км. Когда опасность нависла уже над тылами самой группы армий «Дон», Манштейн начал отступление.
Фиаско, постигшее одну из лучших армий вермахта, вынудило Адольфа Гитлера отдать приказ об отходе своих войск с Кавказа и распрощаться с мечтой о его богатых нефтяных месторождениях. Новый 1943 год командование Красной Армии планировало начать с ряда крупномасштабных наступательных операций по всей протяженности советско-германского фронта. Советский Союз медленно, но верно брал стратегическую инициативу в войне в свои руки.