Представьте себе нацистский лагерь смерти, выбраться из которого кажется невозможным…А теперь представьте себе одного еврея – Аркадия Вайспапира – который один поднял восстание в страшном месте.
В середине января Аркадий Васпапир на 97-м году жизни скончался в Киеве, однако его история должна жить.Аркадий Вайспапир родился в селе Бобровый Кут в Херсонской области в 1921 году. В 1938 году, в день окончания Вайспапиром школы, расстреляли его отца. Сам Аркадий пошёл работать трактористом, а потом его призвали в армию: воевать с Германией.Под Киевом Вайспапира ранили и он попал в плен. Был лагерь для военнопленных, карцер, работа грузчика и многое другое. А потом, в сентябре 1943 пришёл Собибор.
В лагерь, о котором идёт речь, на протяжении нескольких лет привозили евреев, которых должны были просто уничтожить. У них не было другой судьбы. 23 сентября 1943 года с востока в лагерь прибыл эшелон с ликвидированными евреями из гетто и военнопленными красноармейцами. Из всех узников выбрали плотников и столяров, главным достоинством которых было умение нести на себе 80 килограммов. Других тут же расстреляли. А Вайспапир как знал – сделал шаг, который спас его от смерти.
В лагере существовала своя подпольная организация. Её участники "не витали в облаках" и не думали о своём будущем - они лишь стремились облегчить настоящее. Каждый заключенный понимал, что побег – это спасение, но организовать его силами людей, которые не умеют держать в руках оружия, просто-напросто невозможно. Однако приезд военнопленных вселил в них надежду. Заключенные объединились вокруг Александра Ароновича Печерского – Сашко. Также в числе девяти главных действующих лиц, отобранных Печерским для организации побега, был и Аркадий Вайспапир.
План тайного побега из Собибора не рассматривался по нескольким причинам:
- Это предполагало ограниченное число участников.
- Лагерь по периметру был окутан колючей проволокой и окружен минным полем – преодолеть его было практически невозможно.
Все знали, что единственный путь на волю простирался через ворота, в которые заезжали по рельсам эшелоны. Взять эти ворота можно было только штурмом. А это означало одно, что необходимо завладеть оружием, запертым в специальном здании, и только потом напасть на охранников лагеря.
Три недели ушло на тщательную подготовку. Заговорщики прорабатывали каждую мелочь, вплоть до количества выкуренных охранниками сигарет и их размеров обуви.
Кроме того, заключенные подготавливали подручное оружие – ножи и топоры, которыми можно было бы "отключить" немцев, охранявших оружейный склад.
Когда всё было готово, боевая группа Печерского приступила к нейтрализации офицеров и охранников. Их зазывали в мастерские – кому примерить новую обувь или сшитую форму, кому принять готовность столярных изделий.
«Когда начальник караула пришел примерить макинтош, мы были наготове, – вспоминал Аркадий Вайспапир. – Он, видно, чувствовал какую-то опасность, встал недалеко от закрытой двери и велел примерять. Мастер возился с ним. Когда стало ясно, что немец ближе к нам не подойдет, мне пришлось идти на выход из мастерской. Я, держа топор за спиной, прошел мимо немца, затем повернулся и острием топора ударил его сзади по голове. Удар, видно, был неудачный, ибо немец закричал. Тогда подскочил мой товарищ и вторым ударом прикончил немца. Все произошло уже под вечер. Мы только успели оттянуть труп и укрыть его шинелями, как двери открылись и зашел волжский немец, видимо, услышавший крик. Он спросил: “Что у вас тут за беспорядок?” Старший портной ему что-то отвечал, а другие портные по одному стали выбегать из мастерской». Как вспоминал Вайспапир, далеко не все из находившихся в мастерской заключенных знали о готовившемся побеге, потому убийство немецкого офицера стало для них неожиданностью, шоком, сменившимся на безумный страх. «Когда волжский немец нагнулся над трупом начальника караула, укрытым шинелями, и спросил: “А это что такое?” – я и мой товарищ зарубили топорами и его», – писал Вайспапир в мемуарах.
Товарищ, который добивал эсэсовцев, был 17-летний
Иегуда Лернер из Варшавы, задержанный в облаве в Варшавском гетто и отправленный в Минский концлагерь. Там он и подружился с советскими военнопленными.
Так же были убиты немцы и в других мастерских. Однако выбранное оружие у убитых стало единственным подспорьем в бою с лагерной охраной. Ведь оружейный склад не получилось вскрыть.
Зато немецкие пулеметы не смогли остановить прорыв более 400 человек. Петли забора из колючей проволоки пали, не выдержав массы навалившихся на него человеческих тел, стремящихся к свободе. Людей ничто не останавливало: ни разрывавшиеся вокруг мины и ни пули в спину.
К сожалению, погибли многие участники восстания, но они умерли за периметром лагеря, на свободе, а не в стенах "тюрьмы".
На них смотрели те, кто рассчитывал на сочувствие немцев и отказался от побега – на следующий день более сотни оставшихся демонстративно расстреляли. Узники, добравшиеся до леса, бежали весь вечер и всю ночь. Потом рассвет "открыл им глаза" - они заметили, что лагерь до сих пор находится в зоне видимости. Кстати, это их спасло. Немцы даже и подумать не могли, что беглецы находятся у них буквально за спиной.
Что касается самих беглецов, то у них наметился раскол: кто-то планировал остаться на территории Польши и смешаться с гражданским населением, а кто-то, как группа Печерского вместе с Вайспапиром, решил отправиться на север, перейти линию фронта у Белоруссии и попасть в партизанские отряды. В общем, группа выживших участников восстания разделилась на два лагеря и направилась в разные стороны. Согласно воспоминаниям Вайспапира, люди, двинувшиеся в сторону Украины, практически все были уничтожены бандеровцами. Что касается Вайспапира, то он после освобождения Белоруссии вновь вошел в ряды Красной армии, встретив победу в немецком Висмаре.
Вайспапира наградили орденом Отечественной войны I степени, медалями «Партизан Отечественной войны», «За отвагу» и всеми послевоенными знаками отличия. Но потом радость победы сменилась горечью от потери почти всех близких. Известно, что мать Раиса Иосифовна и пятилетняя сестра Бася были убиты коллаборационистами в селе Бобровый Кут, брат погиб где-то на фронте. Зато ему удалось разыскать свою первую любовь, Фаину Самойловну, провожавшую его на перроне в армию и ставшую верной спутницей на всю оставшуюся жизнь. Через год после войны у Аркадия и Фаины родился старший из двоих сыновей. В декабре 2016 года он получал за отца премию «Скрипач на крыше», основанную Федерацией еврейских общин России в номинации «Человек-легенда».
Проживая в Киеве и часто болея, присутствовать на ее вручении лично Аркадий Моисеевич уже не мог. Незадолго до этого орденом «За заслуги» 3-й степени был награжден он и в Украине, где прожил всю жизнь, работая после войны в Луганске, Артемовске, Донецке и в Киеве.
К сведению, 14 октября – День восстания узников Собибора – для Аркадия Моисеевича был особенной датой. В 1963 году выжившие участники восстания впервые вновь встретились друг с другом, после чего стали устраивать такие встречи ежегодно. Однако с каждым годом их становилось все меньше. Несколько лет назад эта дата стала на Украине государственным праздником – Днем защитника Украины. Кажется, что мысли и чувства в душе Аркадия Вайспапира и других участников Собиборского восстания отличаются от ощущений тех, кто сейчас каждый год совершает факельные шествия по улицам украинских городов, прзднуя день создания Украинской повстанческой армии.
