Крепкий орешек: почему «Щелкунчика» на Западе отменяют, а в России за него дерутся
Чтобы рождественская сказка не пропала с подмостков, её переобувают под новую этику: впервые Дроссельмейера сыграют женщины, из арабского танца уберут гарем, а танцовщицам прикроют пупки.
Пока на Западе обшивают балет дешёвым сайдингом политкорректности, россияне при помощи кулаков добывают билеты на классического «Щелкунчика».
Новая этика
Американские театралы первыми признали балет «Щелкунчик» расистским. Это произошло после победоносного шествия активистов Black Lives Matter по США.
Газета The Christian Science Monitor в конце прошлого года сообщила, что у афроамериканцев возникли вопросы к аристократическому происхождению главной героини балета Мэри (Кларе) — якобы оно «связано с традицией белого превосходства».
Претензия крайне странная, учитывая историю создания «Щелкунчика».
Напомним, балет в двух актах на либретто Мариуса Петипа по мотивам сказки Гофмана «Щелкунчик и мышиный король» создал Пётр Чайковский. Премьера состоялась 18 декабря 1892 года в Мариинском театре.
В то время никто не думал о проблемах чернокожих, которые смотрелись бы в рождественской сказке как пятое колесо у брички.
Но времена изменились, а вместе с ним и нравы — пришло время исправлять исторические ошибки, уверен программный директор Гарлемской школы искусств (США) Рональд Александр.
«Во втором акте (балета) многие танцы являются пограничными карикатурами, порой откровенно унизительными. Например, в арабском танце танцовщица — соблазнительница с обнажённым пупком, которая меняет танцоров-мужчин. Я уверен: жителей арабских стран такие женские образы оскорбляют. Они слишком откровенные. Их нужно заменить на более нейтральные. Такое нельзя показывать детям», — приводит его слова Dance Magazine.
Расовую истерию вокруг «Щелкунчика» подхватили в Европе.
В Берлине уже отменили неполиткорректный балет Чайковского — вместо него покажут «Дон Кихота», сообщает Deutsche Welle.
«Китайский танец показывает стереотипно семенящие шаги. В момент создания хореографии они не вызывали критических нареканий. Но сегодня мы должны это объяснить. Восточный танец с женщинами из гарема и солистом с коричневым макияжем на теле — это сегодня тоже нельзя выносить на сцену без объяснения. (…) В связи с актуальными дискуссиями о том, какой репертуар ещё можно показывать в постколониальные времена, мы должны проверить, не будет ли сложностей с постановками в их первоначальной форме», — приводит издание позицию главы Берлинского балета Кристиана Теобальда.
Изменили балет и в Шотландии — из него «убрали карикатурные элементы», а мастера игрушек Дроссельмейера играют как мужчины, так и женщины. Премьера толерантного балета состоялась 1 декабря в Эдинбурге, зрители остались довольны, сообщает Mail Online.
Читайте также: Блеск и нищета МХАТ: скандал с Бузовой раскрыл стыдные тайны русского театра
Хуже, чем советская цензура
Танцовщик и балетмейстер Николай Цискаридзе удивлён такой позицией европейских театров. Он надеется, что «эта глупость» минует нашу страну.
В интервью РЕН ТВ он напомнил, что первыми изменения в балет внесли россияне: когда началась Первая мировая война, героиню стали называть не немецким именем Клара, а русским — Маша.
«Если в России это сделали, то почему другие не могут?» — задался вопросом Цискаридзе.
Известный театральный критик Марина Тимашева придерживается иной точки зрения. Она уверена: классическое произведение менять ни в коем случае нельзя.
«(Происходящее в мировой культуре) хуже, чем при ЦК КПСС, хлеще, чем советская цензура в самых её идиотических проявлениях. Во всех классических балетах есть характерные танцы. Это может быть польский, венгерский, китайский, арабский танец. Любая страна может предъявить претензии: поляки скажут, что они нехорошо представлены в мазурке и т. д. «Щелкунчик» столкнулся с конкретной партийной идеологией, связанной с дикими представлениями о реальности», — сказала ForPost Тимашева.
По её мнению, русскому балету досталось только потому, что в декабре «всегда повышенное внимание к этой прекрасной рождественской сказке», в которой участвуют загримированные под другие национальности артисты.
В условиях новой этики это делать запрещено, отсюда и разговоры о расовых стереотипах.
«Если эта возмутительная пропаганда будет наращивать обороты, то, безусловно, в Европе, в США, в Австралии и в других странах вскоре мы увидим совершенно иной балет», — сказала Тимашева.
По мнению театрального критика, главного редактора «Петербургского театрального журнала» Марины Дмитревской, с интерпретацией классики «история всегда непростая».
«Классическими остаются вещи, на которые следующие эпохи кидают свой взгляд, находят общее в нынешнем времени и времени прошедшем. Театру без интерпретации никак. Однако бывает глубокое погружение в проблематику, а бывает глупое, дурное приноровление к нехудожественным потребностям дня.
Всё, что связано с новой этикой, с расовыми, гендерными и социальными нововведениям, на мой взгляд, это применительно к искусству страшная дурь и вульгаризация. Пусть Онегин идёт к станку. Это мы уже проходили после революции. Новая этика — новый РАПП. Общемировой. Тем самым мы отрицаем категорию историзма», — сказала ForPost Дмитревская.
Наша собеседница уверена: плоская актуализация классических произведений художественно никому неинтересна. Ситуация ухудшается, когда «в искусство вмешиваются новоявленные, вульгарные категории плоско понятого феминизма и расовых вопросов»:
«Для меня это полный крах мировой культуры. Это кромешный ужас очень плохой культурной революции. Это такой хунвейбинизм».
Дмитревская уверена: национализм и правая политическая повестка в театре, кино, литературе сохранится ещё долго. Поэтому ягодки ждут впереди.
Читайте также: Севастопольцев зовут поддержать акцию «Сказка в подарок»
Особый путь или дурь в голове?
Пока на Западе отменяют «Щелкунчик», россияне выстраиваются в длинные очереди за билетами в Большой театр. Желание прикоснуться к великому и прекрасному сопровождается драками и руганью, сообщает «Комсомольская правда».
Ажиотаж возник не на пустом месте. «Щелкунчика» показывают лишь перед Новым годом и в первые дни января, дают 20-25 выступлений. Балет идёт только на Исторической сцене, пятиярусный зал вмещает 1740 зрителей.
В этом году из-за ограничений зал должен быть заполнен на 70%. Вход только по QR-кодам. Плюс уже стандартная для Большого практика — два «квитка» в одни руки и строго при предъявлении паспорта.
Цены, как и в прошлые годы, — 1500–15 000 рублей, а на 31 декабря — 2000–20 000 рублей. Продажи стартовали с 26 ноября, все места раскупили за четыре дня.
«Платёжеспособные люди, которые раньше на новогодние праздники уезжали в Европу, остались дома. Они решили сходить на балет. Отсюда и такой ажиотаж», — объяснила ситуацию театральный критик Марина Тимашева.
Оценивая очереди в Большом театре, некоторые зрители уверены: то культурное безумие, которое происходит в США и Европе, минует Россию, а наша страна «станет островком здравого смысла и базовых культурных ценностей». Люди уверены: мы не свернём со своего особого пути, в конце которого российское общество «ждёт новая эпоха Возрождения».
«Самое страшное, что может быть, — это утверждение, что у России свой путь. Россия — евразийское пространство, поэтому не дай нам бог со своими скрепами остаться в пещере, традиционной для неандертальца. Наша страна и так на 70% состоит из уличных туалетов. Если наша национальная идея — туалет во дворе, тогда у нас свой путь.
О каких особенностях России может идти речь в стране, которая изжила традиции сострадания, взаимопомощи, которая агрессивна внутри себя и вовне? Россия теряет в человеческом плане то, чем обладала и чем была интересна для мира. Мы нерадушны, алчны, вороваты. О каком отдельном пути России может идти речь?» — сказала театральный критик Марина Дмитревская.
Когда-то русский поэт Некрасов написал: «Кто живёт без печали и гнева, тот не любит Отчизны своей». Театральный критик отметила, что «испытывает печаль и гнев» по поводу того, что происходит в России. Радость ей приносит только искусство, которое «пока ассимилировано в мировой процесс».
Однако и здесь не без изъяна. По мнению Дмитревской, наши деятели искусств часто «дурно копируют западные матрицы», например, сериальные. Оттого зрители смотрят качественные сериалы BBC, а не Первого канала.
«Поэтому хорошо было бы достичь того, что в лучших моментах достигает европейское искусство. Не подумайте, я люблю отечественную культуру. На мой взгляд, нашей массовой культурой недооценено великое советское кино. Театр также остаётся великим, живым, востребованным. Он вопреки всему снова приобретает ценность.
Отечественная культура богатая, но не должна быть оторвана от остального мира. «Золотой век», «Серебряный век» дали нам и миру такой задел, что дай нам бог ещё этим питаться и питаться», — подытожила Дмитревская.
Читайте также: Пять мест в Севастополе, где надо побывать на Новый год
Роберт Вочовский