Как броненосец «Потемкин» стал кораблем революции
Революционные выступления, пронесшиеся в 1905-м по крупным городам Российской империи, не оставили равнодушными матросов Черноморского флота. Бунтари, по большей части из новобранцев, симпатизировали социал-демократам, регулярно читали антиправительственные газеты и грезили идеями справедливости.
11 дней в беспорядочных метаниях между приморскими городами ходил броненосец «Потемкин», на палубе которого неожиданно поднялся красный флаг. Но желающих поддержать бунт не нашлось, и экипажу пришлось сойти на румынский берег.
Первая русская революция и уныние матросов-новобранцев
К лету 1905-го 1-я русская революция достигла высоких оборотов. Одним из самых сильных и современных кораблей Черноморского флота считался броненосец «Потемкин». Трагедия на судне случилась по причине целой цепочки событий. Во-первых, русский флот провалил военные операции в войне с японцами. На фоне майских неудач при Цусиме среди моряков воцарилось уныние. Поползли слухи, что черноморцев готовят для отправки на морской фронт вслед за балтийцами. Многим матросам такой вариант не нравился, потому как все были уверены - война проиграна. 14 потемкинцев ранее имели боевой опыт в составе экипажа «Варяга» и участвовали в известном бое у Чемульпо.
Если следовать судовым документам, то к моменту восстания, а это случилось 14 июня 1905 года (все даты, дабы избежать путаницы, я даю по старому стилю), на броненосце было 724 матроса, 15 офицеров, двое врачей и священник. Согласно спискам, 618 матросов были выходцами из деревень, то есть людьми малограмотными и вообще не разбиравшимися в такой тонкой материи, как политика. Остальные 106 матросов были горожанами, однако никто из них на подозрении у "Охранки" не состоял.
Но большинство матросов были новобранцами, и «Потемкин» стал их служебным стартом. На соответствующем уровне были и их политические взгляды. Опытных офицеров в экипаже броненосце было меньше полагающихся по штату. Кроме того, среди рядовых моряков оказалось немало гражданских, мобилизованных на флот с приходом войны. Кадровые морские офицеры с боевым опытом на «Потемкине» исчислялись единицами. Они делали упор на привычную для военных жесткую дисциплину и не тратили время на разбор поступающих жалоб подчиненных. И матросы за это офицеров не любили. Вообще, за все время с начала существования экипажа и до восстания (а броненосец был новый, поэтому к моменту бунта на нем служил самый первый призыв) был замечен только один случай пропаганды со стороны матросов — ей занимался кочегар Василий Никишкин. Однако потом выяснилось, что эта пропаганда была религиозная. То есть никакой революцией тут и не пахло.
Единственный, кто был не совсем благонадежным среди матросов — так это минно-машинный квартирмейстер 1-ой статьи Афанасий Николаевич Матюшенко. Этот член экипажа принимал участие в "казарменном бунте" в Севастополе (1904 год), участники которого были амнистированы. Кроме того, согласно некоторым показаниям "потемкинцев" на суде, Матюшенко был участником сходок матросов под Севастополем и принимал участие в подготовке всеобщего восстания на флоте.
При этом Матюшенко, по его же собственным словам, не состоял ни в каких партиях (хотя после восстания его активно звали к себе и большевики, и меньшевики, и эсэры). Он называл себя "беспартийным революционером", а революцию, по свидетельству В. Поссе, понимал весьма оригинально: "Матюшенко… в теорию не вдавался. А практика сводилась у него к уничтожению — именно к уничтожению, а не устранению всех начальников, всех господ, и прежде всего офицеров". Как видите, идеология, которой руководствовался этот "революционер", опиралась вовсе не на марксизм или другие революционные учения, а на обычную психологию пиратов: "сначала повесим капитана, а там видно будет".
А вот что касается артиллерийского унтер-офицера Григория Никитича Вакуленчука, которого советская историография сделала "руководителем" восстания, то о его "допотемкинском" прошлом сохранилось очень мало сведений. Известно лишь то, что до бунта он вообще не был замечен ни в каких антиправительственных действиях. Более того, в команде его практически не знали — об этом говорят показания "потемкинцев" на суде. Согласитесь, достаточно странная ситуация — обычно лидеры пользуются куда большей известностью среди тех, кого подбивают на восстание.
Более того, весьма сомнительными представляются сведения из советских справочников и монографий о том, что Вакуленчук являлся членом РСДРП с 1903 года. Как выяснилось позже, до восстания среди самих российских социал-демократов его вообще никто не знал. И если учесть, что этот унтер-офицер был выходцем из крестьян и до поступления во флот ни в каких городах не проживал, то становится непонятно, где именно он мог вступить в РСДРП (до "Потемкина" он ни на каком корабле не служил). Более того, имеется свидетельство судового священника отца Пармена, перед смертью Вакуленчук пожелал исповедоваться у него и причаститься — что совершенно не вяжется с обликом профессионального революционера того времени. Отпевание убитых офицеров
Совершенно очевидно, что Вакуленчук не мог быть руководителем восстания. Но, собственно говоря, скорее всего такового вообще не было. Интересно, что вообще экипаж броненосца "Потемкин" считался у руководителей Централки (нелегальная социал-демократическая организация севастопольских матросов) самым "отсталым" в плане революционности кораблем (из-за того, что две трети матросов в прошлом были крестьянами), и, по словам многих "центральщиков", никто не собирался тратить свои силы на то, чтобы заниматься пропагандой среди его матросов.
Итак, судя по всему, никакие революционеры не организовывали и не руководили восстанием на броненосце. Но из-за чего же оно случилось?
Роковой обед и фальстарт на броненосце
Вооруженное восстание на Черноморском флоте конечно готовилось, подогревались соответствующие настроения, создавались прореволюционные объединения. Ревком планировал организованный бунт на осень 1905 года. Выступление моряков рассматривалось как составная часть общероссийского восстания. Но на «Потемкине» случился фальстарт.
Почти все отечественные историки единодушны в вопросе о причине бунта — команда восстала потому, что ее пытались накормить борщем с тухлым мясом. В этом они обвиняют офицеров, которые якобы совсем не считали нижних чинов за людей (что, увы, на флоте в те времена было сплошь и рядом). А историк А. Б. Широкорад в книге "Черноморский флот в трех войнах и трех революциях" так прямо обвиняет их еще и в воровстве казенных денег — мол, разграбили кассу и, чтобы замести следы, решили купить некачественную пищу, поскольку на качественную не хватало.
Тем не менее, факты говорят совсем о другом. 13 июня ревизор корабля мичман А. Макаров в сопровождении баталера Геращенко, с двумя артельщиками и с парой коков был послан на миноносце № 267 в Одессу для закупки провизии. В городе тогда проходила всеобщая стачка, и большая часть магазинов была закрыта, а рынок тоже пустовал. Поэтому Макаров привел всех в магазин своего знакомого купца Копылова, где было мясо. Однако там баталер и коки обратили внимание, что на нем имеются "маленькие белые черви" (показания Геращенко). Поэтому из магазина группа вскоре ушла.
В дальнейшем матросы, обошедшие весь базар, мяса в других магазинах в достаточном количестве для закупки не обнаружили, а предложение артельщиков закупить мясо прямо на Тендровской косе у крестьян мичман отверг, поскольку там цены были в несколько раз выше, а ведь нужно было еще и другие продукты закупать. В итоге группа вернулась к Копылову и купила 28 пудов той самой говядины.
Так что же это были за такие "белые червячки"? На самом деле таковыми являлись всего лишь личинки мух, более известные как опарыши. Тем не менее, они вовсе не являлись показателями того, что мясо протухло — в те времена холодильников не было и мухи успевали откладывать яйца в мясо еще в процессе транспортировки. Так что "белые червячки" были тогда весьма распространены и в самом свежем мясе — недаром во всех кулинарных книгах того времени его рекомендовалось промывать в соленой воде сразу после покупки (что кок и сделал, вернувшись на корабль). Более того, по сообщениям приказчика магазина Я. Воробьева, это мясо было от убоя 12 июня, то есть достаточно свежее.
Дальше было вот что — в пути миноносец, что вез продукты, столкнулся с рыбацкой баркой и задержался на три часа для оказания помощи пострадавшим (а холодильника там, как вы понимаете, не было). В итоге по показаниями вахтенных офицеров прапорщика Н. С. Ястребцова и младшего артиллерийского офицера мичмана Б. В. Вахтина, которые занимались приемом продуктов на броненосец, от мяса шел "легкий запах несвежего". Тем не менее старший судовой врач С. Е. Смирнов, осмотрев говядину, счел ее годной, однако приказал коку тщательно промыть ее соленой водой.
Но что же последовало дальше? 14 июня незадолго до обеда стоявшему на вахте квартирмейстеру матросу Луцаеву кто-то из команды сообщил, что борщ сварен из плохого мяса. Тот доложил об этом на вахту, после чего висевшие на спардеке остатки говядины были повторно освидетельствованы в присутствии мичмана Макарова тем же Смирновым, который снова нашел мясо: "в достаточной степени свежим, нуждавшимся лишь в повторной промывке рассолом". О чем и было доложено вахтенному офицеру.Тем не менее подозрения команды это не рассеяло — отчасти потому, что командир корабля капитан 1-го ранга Е. Н. Голиков в тот день не выполнил традиционную процедуру пробы командного обеда (это сделал все тот же врач Смирнов). Поэтому когда пробили сигнал к обеду, команда отказалась брать баки для борща и демонстративно ела сухари, запивая их водой. В материалах следствия имеется также сообщение о том, что группа матросов, среди которых были Вакуленчук и Матюшенко, спустилась на батарейную палубу и не позволила садящимся за обед матросам спускать обеденные столы, а также выхватывали у них чаны с борщем и выливали их за борт.
В то же время по крайней мере два члена экипажа, матросы Е. Ф. Резцов и Ф. М. Хандыга, все-таки попробовали борщ и нашли его "вкусным и жирным". То же самое сказал и врач Смирнов, который по приказу командира произвел повторную пробу обеда. Получается интересная картина — имеются свидетельства трех человек, признавшие суп годным к употреблению, и нескольких сотен, говоривших о его непригодности в пищу, но при этом его вообще не попробовавших! Кому бы вы поверили в данном случае? Лично я — тем троим, кто пробовали борщ. А вот историки почему-то до сих пор опирались на свидетельства противоположной стороны.
Интересно, что в этом случае зачинщики бунта, пускай несознательно, применили стандартную технологию манипулирования толпой — среди людей распространили "нужные слухи" и не дали им возможности проверить их. Как вы понимаете, это универсальная технология, которой вовсю пользуются и сейчас радикалы различных мастей. И хотя к бунту на "Потемкине" она все же не привела, однако изрядно обострила ситуацию.Фотография членов команды броненосца «Потёмкин». В центре группы – лейтенант Л. К. Неупокоев.
Но почему же матросы все-таки восстали? Вот тут давайте рассмотрим уже не миф, а горькую правду, ибо причиной бунта стала ошибка, помноженная на случайность.
После отказа команды есть борщ командир корабля выстроил ее на палубе и и приказал: "Кто хочет кушать борщ — выйти к 12-дюймовой башне. А кто не хочет — для тех на корабле имеются ноки!". Интересно, что в течение небольшого промежутка времени к башне перебежали почти все матросы, в строю осталось лишь около 40 человек. И вот тут старший офицер капитан 2-ого ранга И. И. Гиляровский совершил ошибку — он приказал вызвать вооруженный караул и принести брезент (напомню, что в него на кораблях завертывали покойников). Матросы подумали, что их сейчас будут расстреливать и толпой побежали на батарейную палубу и стали разбирать сложенные в пирамиды винтовки, которые никто не охранял.
Исходя их этого, историк А. А. Киличенков сделал вывод, что совсем не революционные идеи социал-демократов и даже не несвежее мясо для борща окончательно вывели команду из повиновения — бунт начался тогда, когда матросы заподозрили командование броненосца в намерении наказать невиновных, и именно желание предотвратить несправедливое с их точки зрения наказание и стало основной причиной восстания. А его коллега, историк Ю. П. Кардашев обратил еще внимание и на то, что катализатором возмущения могла стать обеденная чарка водки, выпитая на пустой желудок — таковую всегда наливали матросам во время обеда.
Однако хоть часть матросов и вооружилась, бунт еще можно было предотвратить. И тут сыграла свою роль случайность — вышеупомянутый кочегар В. Никишин для того, чтобы снять напряжение, выстрелил по чайке. Это было воспринято многими как начало расстрела матросов, после чего Вакуленчук выстелил в своего начальника, артиллерийского офицера лейтенанта Неупокоева и убил его. На судне началась паника, многие матросы и офицеры стали прыгать за борт. Вот тут-то пытавшийся навести порядок старший офицер Гиляровский смертельно ранил Вакуленчука, однако сразу же был убит Афанасием Матюшенко.
После этого восставшие начали расправу над офицерами — были убиты командир корабля Голиков, лейтенант В. К. Тон (всего-то за отказ снять погоны), а также прыгнувшие за борт лейтенант Н. Ф Григорьев и прапорщик Н. Я. Ливенцов. Интересно, что стреляя по ним, восставшие убили и четырех матросов, которые выпрыгнули за борт от страха. Был ранен врач Смирнов, которого позже нашли и выбросили еще живого за борт (видимо за то, что сказал правду про борщ). Словом, произошла обычная вакханалия, которую, по воспоминаниям очевидцев, устроили всего… 20-30 матросов, которых побоялись остановить унтер-офицеры и их же товарищи, сохранившие верность присяге.
Таким образом нельзя говорить о том, что восстание было делом рук всей команды, его совершила кучка экстремистов. Потом уже многие офицеры вспоминали, что во время стрельбы к ним в каюты ломились матросы и унтер-офицеры, которые умоляли спасти их от своих же товарищей! Тем не менее, следует заметить, что после убийств на броненосце не было — пострадавших отвели в госпиталь, офицеров поместили под арест, а позже выпустили в Одессе, а минного прапорщика Алексеева даже выбрали командиром корабля (правда, без его согласия, то есть насильно). Это говорит о том, что матросы совсем не разделяли кровожадных убеждений Афанасия Матюшенко, что ставит под сомнение утверждения советских историков о том, что он был лидером восставших.
Как видите, на самом деле бунт на броненосце "Князь Потемкин-Таврический" был вовсе не таким, каким его изображали советские историки и режиссер Сергей Эйзенштейн. Корректнее говорить не о спланированном восстании "угнетенных матросов", поводом к которой послужила некачественная пища, а о том, что это стихийное возмущение было следствием неправильного руководства командой. Впрочем, следует заметить, что и матросы, и офицеры на корабле были в основном новобранцами, которые еще не имели опыта подобных ситуаций. Да и боевой спайки между ними еще не сложилось…
В те дни шкипер Зубченко бросил за борт письмо в бутылке прощаясь с семьей и сообщая, что смерть может прийти в любую минуту. Бутылку выловили крымские пограничники, а Зубченко все же выжил.
Организатором социал-демократов на «Потемкине» был унтер-офицер Вакуленчук, поддерживавший постоянные контакты с подобными революционными организациями по российским городам. Вакуленчук считал, что одинокий бунт результатов не принесет, но ситуация развивалась стремительно, и он возглавил разбушевавшихся матросов. Когда в ходе перестрелки его ранили, революционеров переподчинили Матюшенко.
Курс на Одессу и несостоявшаяся матросская революция
Захватившая броненосец «Потемкин» команда революционеров понятия не имела, как дальше действовать. Корабль направился в Одессу, спровоцировав беспорядки в порту и даже выстрелив несколько раз в сторону суши. Но городские власти оперативно оцепили гавань войсками, не допустив высадку мятежников на берег и распространение бунта. К Одессе к этому моменту уже подходила Черноморская эскадра. «Потемкину» угрожало окружение, и бунтари вынуждены были выйти в море. Но боевым суднам – провластному и мятежному – пришлось встретиться лицом к лицу. Революционеры уже было приготовились к неминуемой гибели, но ни одно орудие эскадры не выстрелило.
По свидетельству историков, братский дух возымел вверх, и моряки отказались стрелять друг в друга. "Потемкин" продолжал метаться вдоль побережья, угрожая в портах своими 12-дюймовыми орудиями и требуя топлива и продовольствия. В Одессе, Феодосии, Ялте, Севастополе и Новороссийске в связи с этими событиями объявили военное положение. И если продовольствие восставшим предоставили, то разжиться углем не вышло. 8 июля экипажу броненосца не оставалось ничего другого, как сдаться, подойдя к румынским берегам. Команда под видом политэмигрантов высадилась на берег, а за судном вскоре подошли броненосцы "Чесма" и "Синоп". Перед буксировкой пустого "Потемкина" в Севастополь из него решили изгнать "дьявола революции", окропив святой водой. Кораблю даже дали новое имя: «Потемкин» стал «Пантелеймоном».
Охота на матросов и приговор для бунтарей
По-разному сложились дальнейшие судьбы мятежных матросов. Одни остались скитаться по Румынии, нанимаясь батраками и разнорабочими, кто-то отправился искать пристанище в другие страны. Некоторые решили вернуться в Россию, где пришлось отвечать за содеянное по закону. На них охотились до самого 1917 года. В итоге 173 человека осудили, причем казнили лишь одного - зачинщика бунта матроса Матюшенко.После сдачи броненосца румынским властям Матюшенко до июня 1906 года жил в Румынии, затем уехал в Америку, в марте 1907 года возвратился в Европу, где встречался с В.И. Лениным. 28 июня 1907 года Афанасий Матюшенко приехал с паспортом на имя Федорченко и грузом бомб в Россию, высадившись с парохода в Одессе. Конспиративная квартира, адрес которой он получил в Лондоне, была уже провалена, и шпики установили наблюдение за «подозрительным». 3 июля Матюшенко был арестован в Николаеве, по делу об ограблении на пароходе «София», происшедшем незадолго до того в Одессе.
Под чужой фамилией находился в одесской тюрьме, где был опознан одним из филеров. Было решено судить бывшего руководителя восстания на «Потемкине» военно-полевым судом в Севастополе. Для сопровождения заключенного прибыл целый миноносец «Строгий», на котором закованного до суда в ручные и ножные кандалы Матюшенко охраняли 7 офицеров и 60 солдат — не считая матросов специально подобранной команды.
16 октября 1907 года Матюшенко предъявили обвинительный акт, а на следующий день состоялся суд, который лишил его воинского звания, всех прав состояния и приговорил к смертной казни через повешение. 20 октября приговор был приведен в исполнение.
Остальные отправились в Сибирь. Осенью 1907-го броненосец «Пантелеймон» перевели в класс линейных судов. По окончании Февральской революции ему сначала вернули предыдущее имя, а потом снова переименовали. Теперь корабль стал «Борцом за свободу». Устаревший и поизносившийся броненосец простаивал в Севастополе на приколе. Во время событий Гражданской войны корабль был выведен из строя мощным взрывом. В 1924-м его отправили на слом: частично металлические конструкции превратились в сельскохозяйственные орудия, а бронь мятежного судна пошла на сверла для бакинских буровых скважин.
https://kulturologia.ru/blogs/130920/47504/
https://sevastopol.su/faces/matyushenko-afanasiy-nikolaevich