Это всё роднило участников битв с насекомыми. Подобный взгляд на эти кровавые события, например, подсказал художнику и писателю Уиндему Льюису, офицеру артиллерии, такую метафору: «Эти битвы походят на муравьиные бои больше, чем на всё, что угодно, что мы делали до этого».

Поразительное сходство людей и насекомых объясняется ещё и их близостью на поле боя. Вши, комары и мухи чувствовали себя по-королевски в окопах. Они плодились в огромных количествах, быстро становясь источниками болезней и смертей среди солдат. Насекомые переносили тиф, малярию и траншейную лихорадку, поэтому Военное министерство объединилось с энтомологами, чтобы защитить людей.

Это привело к кампании по уничтожению насекомых — солдаты постоянно проходили через дезинфекцию. Она должна была остановить распространение вшей. Но не только вшей травили химикатами: одновременно с этим военные попадали под атаки смертоносными газами со стороны противника. В составе многих боевых отравляющих веществ были инсектициды, средства для борьбы с насекомыми. 

Кстати, именно из-за того, что люди чувствовали себя ближе к насекомым, чем когда-либо, получила развитие энтомология — наука о насекомых.

С одной стороны, в последние десятилетия существования Российской империи страна стремительно модернизировалась. С другой — ощущалась техническая отсталость, зависимость от иностранных технологий, импортных комплектующих. При внушительном парке авиации, например, практически отсутствовало производство авиадвигателей. При возросшей роли артиллерии оснащение российской армии орудиями и боеприпасами было явно недостаточным. В то время как немцы активно использовали для переброски войск разветвленную железнодорожную сеть, наши железные дороги не соответствовали потребностям огромной страны и ее армии. Имея серьезные успехи в войне с союзниками Германии — лоскутной Австро-Венгрией и турками, Россия проиграла практически все большие сражения с немцами и закончила войну с территориальными потерями и навязанным победителями Брестским миром. Потом рухнула и Германия, но быстро воскресла в качестве опасного, хорошо вооруженного и агрессивного противника. Однако уроки Первой Мировой были выучены. Понадобилось колоссальное напряжение первых пятилеток, чтобы СССР смог обеспечить энергетическую базу крупной военной промышленности, построить заводы и создать собственные системы вооружения, чтобы, хотя и ценой колоссальных жертв, но все же закончить войну в Берлине.

Накануне Первой Мировой войны Россия обладала внушительным парком военных самолетов (около 250 единиц), однако в основном это были модели, собранные по зарубежным лицензиям из иностранных комплектующих. Несмотря на общую слабость отечественного авиапрома тех лет, Россия построила самолет, побивший многие рекорды. «Илья Муромец» конструкции И.И. Сикорского стал первым в мире серийным многомоторным самолетом и первым тяжелым бомбардировщиком.

Поражение в Русско-японской войне серьезно ослабило Балтийский флот, из состава которого формировались эскад­ры для тихоокеанского театра военных действий. Россия предприняла огромные усилия для восстановления своего потенциала на Балтике накануне Первой Мировой. Одним из важных шагов в этом направлении стала закладка на верфях Санкт-Петербурга четырех линкоров типа «Севастополь». Эти корабли, построенные по образу английских дредноутов, обладали большой огневой мощью, имея на вооружении двенадцать 305-мм орудий в четырех трехорудийных башнях.

«Наган» стал массовым оружием Русской армии в результате кампании по перевооружению, организованной правительством Российской империи в конце XIX века. Был объявлен конкурс, в котором соревновались в основном бельгийские оружейники. Конкурс выиграл Леон Наган, однако по условиям конкурса ему пришлось упростить свою модель и переделать ее на 7,62 мм — калибр «трехлинейки». В России выпускалась «офицерская» версия (с системой двойного взвода) и солдатская (упрощенная).

В последней трети XIX века в Европе начался переход на магазинные винтовки, позволявшие увеличить скорострельность оружия. К этому процессу присоединилась в 1888 году и Россия, создав для перевооружения особую комиссию. Членом комиссии был начальник мастерской Тульского оружейного завода Сергей Мосин. Впоследствии созданная им «трехлинейка» конкурировала с винтовкой Леона Нагана, однако русская конструкция продемонстрировала большую надежность и была принята на вооружение.

Скорострельная полевая пушка, одно из самых распространенных в Русской армии легких орудий, была разработана на Путиловском заводе Петербурга конструкторами Л.А. Бишляком, К.М. Соколовским и К.И. Липницким. В состав пехотной дивизии входила артиллерийская бригада из двух трехбатарейных дивизионов этих орудий. Иногда «трехдюймовка» применялась в качестве зенитки: на фото она установлена для стрельбы по аэропланам.

Армейский корпус, имевший в составе две пехотные дивизии, располагал дивизионом легких гаубиц в количестве 12 орудий. Интересно, что на вооружение были приняты сразу две модели орудия данного типа — одно разработанное французской фирмой «Шнайдер» (с поршневым затвором, обр. 1910 г.), другое немецкой фирмы «Крупп» (с клиновым затвором, обр. 1909 г.). Кроме того, на вооружении Русской армии находились тяжелые 152-мм гаубицы.

Легендарный британский пулемет поначалу был исключительно импортным изделием и стрелял 10,62-мм патроном от винтовки Бердана. Впоследствии его переделали под 7,62-мм «мосинский» патрон, и в этой модификации он был принят на вооружение в 1901 году. В 1904-м пулемет начали серийно выпускать на Тульском оружейном заводе. Одним из недостатков пулемета оказался тяжелый лафет, который в войсках порой заменяли более легкой платформой.